Чтобы идти в Европу, надо в душе быть хотя бы немного европейцами. А это значит, уметь слышать не только себя; сознавать, что другому может нравиться не то, что тебе; понимать, на какие компромиссы стоит идти во имя общего согласия, а на какие – нет. Разбитая мемориальная доска Юрию Шевелеву в очередной раз показала недуг, которым страдает наше общество, и особенно явно это было видно на прошлом ток-шоу Савика Шустера. Суть проблемы, наверное, излагать здесь не стоит, она и так многим известна. Одни - вечером, при свете автомобильных фар, нелегально установили эту доску; другие - через 30 минут после принятия депутатами горсовета решения о демонтаже, средь бела дня ее варварски разрушили. Поводом, как для первого, так и второго, стало диаметральное отношение к личности человека, когда-то проживавшего в Харькове и закончившего свои дни далеко за океаном.
О том, хороший он или нет, пока говорить не будем. Лучше посмотрим, какие в этой истории мы. Для начала отметим, что памятные знаки, типа собственно памятников, мемориальных досок и стел устанавливают, когда кем-то гордятся, находят примером для будущих поколений, а также обозначают определенное место или отдают честь важным событиям, являющимся для нас вехами. На передаче были представлены мнения и тех, кто приветствовал установку памятного знака в честь Шевелева, и противников этой идеи.
Сразу скажу, что объективному восприятию мешал известный психологам феномен: мысли и призывы, высказываемые людьми, которые по каким-то причинам нам неприятны, воспринимаются – на уровне подсознания – большей частью отрицательно. Вот и меня, не скрою, смущали два главных противника увековечивания памяти бывшему харьковчанину, активно участвовавшие в шоу. Дело в том, что несколько лет назад, в период предвыборной кампании, эта одиозная парочка «засветилась» знаменитым ютубовским роликом, просмотренным миллионами украинцев, где они, не зная, что идет запись, простодушно делились между собой ценными соображениями, как надо вести себя на экране, чтобы тебе подали…
То есть поверили и проголосовали. И выглядело это настолько отвратительно, что для многих стало большой загадкой, как после такого позора они вообще могут оставаться в политике. Потому что для нормальных людей, скажем так, европейцев, после скандала с роликом эти фигляры раз и навсегда были бы исключены из любой политической жизни. Но только не у нас. Вот и пришлось выслушивать их доводы против, одного – из Харькова, другого – здесь же, в студии.
Что касается первого, то по тем же европейским стандартам, его избрание на пост мэра города-миллионника – есть нонсенс или курьез. А может – то и другое вместе. И вовсе не потому, что он чем-то хуже своих конкурентов. Как-то неловко об этом говорить, но существует неписанное правило: избиратели отдают предпочтение исключительно людям с хорошей, или, на худой случай, просто заурядной внешностью. И пусть наш герой – прекрасный человек, крепкий в дружбе и верный в любви, чудный семьянин и им по праву гордится любящая матушка, бьюсь об заклад – с той физиономией, которой его она наградила, пройти примитивный фэйс-контроль на победителя в избирательных гонках ему бы не удалось больше нигде на свете… Заметьте, здесь ни слова о его биографии, которая также не шибко приемлема для европейцев, считающих, что людям с криминальным прошлым нельзя доверять свое будущее.
К моему великому сожалению, эти ребята, вызывающие разнузданным поведением отторжение по другую сторону экрана, по национальности мои соплеменники. Чем не преминул воспользоваться один из участников передачи, заявивший, что скандал с памятной доской «выдающемуся украинцу», инспирированный, по его мнению, этой двойкой, вызовет в стране новую волну антисемитизма. Что ж, плохо, если так. Но некоторые выводы из передачи можно сделать. Я, например - что раскол в стране, которым нас часто пугают, идет не по линии запад – восток, а между оппозицией и представителями действующей власти. И наша извечная беда в том, что на любое «за», с одной стороны, немедленно следует «нет» - с другой. Чтобы придать этой заметке истинно европейскую объективность, попробую высказать собственное мнение по поводу злополучной доски вне зависимости, нравятся мне или нет фигуранты телевизионной дискуссии.
Мне жаль Шустера, вынужденного проглотить частное мнение, что ему, как гражданину другой страны, безразлична судьба Украины и украинцев. Человек чести, на его месте, должен был бы извиниться перед публикой, прекратить передачу или передать дальнейшее ведение Петру Маге, который, без сомнения, с этим бы справился. Но где еще получают Шустеры и Киселевы такие зарплаты?! Оторваться от обильного корыта непросто, хотя своей деятельностью, возможно, и высокопрофессиональной, они дают повод для упреков, что общественное мнение у нас формируют граждане других держав или не титульной национальности. Мне неприятна невоспитанность харьковского губернатора, перебивающего других и явно чувствующего себя персоной номер один. Не знаю, вызвал ли он антисемитизм, но уверен, что негативное отношение к руководству страны, назначающему на высокие посты самовлюбленных наглецов, наверняка появилось у миллионов телезрителей. Между прочим, выборы не за горами. С такими громкими орлами даже евроинтеграция может не помочь оставить за собой президентство на следующую каденцию.
По мне, мало убедительны мантры, назойливо звучавшие в студии, по поводу проживания Шевелева в годы оккупации в «еврейской» квартире. Расчет на сочувствие пострадавшим и автоматическое осуждение занявшего их квартиру работника городской управы, не умен и ошибочен. Более того, у кого-то может сложиться впечатление, что, в первую очередь, на Шевелева обижены харьковские евреи, интересы которых так рьяно защищают на передаче мэр и губернатор. Хотя общеизвестно, что повсюду на захваченной немцами территории остались тысячи квартир, хозяев которых уничтожило фашистское зверье. Если такие дома не были разрушены войной, в них вселялись другие люди, и можно ли предъявлять к ним за это какие-то претензии? Здесь главный вопрос: «содействовал» ли Шевелев еврейской семье попасть в Дробицкий Яр ради захвата их квартиры, или просто занял пустующее жилье? Ведь это, как говорят в Одессе, две большие разницы.
Интересно, что увековечивание неоднозначной памяти ученого объединило представителей всех трех оппозиционных партий, участвовавших в шоу. Вот, что такое - важный вопрос! Ведь по другим, второстепенным, типа выдвижения общей кандидатуры на президентских выборах (в первом же туре!), они никак не могут договориться …
И в завершение несколько слов о видном украинском лингвисте и литературоведе, американском слависте Юрии Шепелеве, о котором автор этих строк, как поголовное большинство украинцев, слыхом не слыхивал до скандала. Если бы я участвовал в шоу, то предложил рассматривать эту фигуру в двух плоскостях: Шевелев – до 1945 года, и после него, вплоть до кончины в 2002, на 94-ом году жизни. Что касается второй, то мы имеем дело с известным в узких профессиональных кругах ученым, научные заслуги которого неоспоримы. А вот с первой частью его жизни все не так просто. Прочитав книгу Шевелева: «Я, мені, мене…(і довкруги)», а также воспоминания о нем других лиц, я пришел к выводу, что это был человек очень умный. По крайней мере, умнее моего отца, который ушел на фронт в первые дни войны и демобилизовался через полтора года после Победы с тремя боевыми орденами, полученными, видно, «на ташкентских рынках», как любят говаривать некоторые национально озабоченные. И, конечно же, умнее миллионов других советских людей, неразумно принявших на себя удар фашистской чумы.
Смотрите, как ловко он объясняет уклонение от боевых действий: «Я не имел ни малейшего желания проходить военную муштру, а ещё меньше — погибнуть в бессмысленном поединке Сталин — Гитлер, где ни один не защищал интересы ни мои, ни моего народа…». То есть говорит прямым текстом, что это не его война, и на ней ему делать нечего. Даже на стороне украинских националистов ОУН УПА, которые вели войну за свою Украину. Такой, знаете, колобок: и от бабушки ушел, и от дедушки ушел… Умеющий не только хорошо устраиваться в жизни, но и оправдывать свое поведение.
Чтоб не попасть на фронт, и не желая эвакуироваться, он с помощью знакомого врача получает диагноз: «Myopia et Staphyloma post» (клиническая близорукость) и ложится в госпиталь. И, как сам радостно пишет, в тот день, когда медсестра зашла в палату и сказала, что на улицах Харькова немецкие солдаты, со словами: «Все, наконец, я полностью выздоровел!», - потребовал у нее одежду и выписался. Затем будет работа в фашистской газетенке, переход на службу в городскую управу, усиленный паек и бегство с фашистами от Советской армии. Западная Европа и Америка. Завидная судьба приспособленца экстра-класса! Правда, один свободовец, сын известного кинорежиссера, решительно отрицал на шоу сотрудничество Шевелева с немцами, требуя решение суда о признании его коллаборационистом. Типа: без бумажки – ты букашка, а с бумажкой – человек! Такого решения нет. Но есть жестко негативные упоминания о Шевелеве его коллег, выдающихся лингвистов: академика Ивана Белодеда и Романа Якобсона, работавшего с ним в Гарвардском университете. Как и тот факт, что бывший ученик нашего героя, известный писатель Олесь Гончар, попавший в немецкий плен и передавший записку преуспевавшему при любой власти Шевелеву с просьбой о помощи, ее не дождался, хотя имел свидетельство, что она была передана. И пусть Шевелев в дальнейшем говорил, что о никакой записке не знает, Гончар, друживший до войны со своим педагогом, впоследствии отказывался подать ему руку.
Для полноты картины, отмечу, что на этих страницах я высказал личное мнение и не претендую на конечную истину. Руководитель еврейской организации ВААД Иосиф Зисельс, уважаемый мной еврейский диссидент, поддерживает сторонников идеи мемориальной доски, имея на это полное право. В любом случае, вопрос, ставить ли ученому с подмоченной биографией мемориальную доску, должны решать харьковчане, а не залетные вольные хлопцы. Оставляя право голоса за теми, кто мечтает увековечить память по ученому земляку, все же скажу, что это вряд ли будет просто. Потому что в Харькове много тех, чьи отцы, деды, а теперь уже прадеды, не искали обходных путей для самосохранения в годину черных испытаний, а честно воевали, и это их костьми усеяна та Европа, куда мы сегодня торим ухабистую дорожку. Так что все ясно, одно лишь не очень. Говоря на языке, доступном радикальным националистам, хочу спросить: понятно ли им, что если воспитывать нашу молодежь на примерах «защитников» неньки-Украины, подобных нашему ученому колобку, то в случае непредвиденного обострения отношений с «клятыми москалями», русские танки дойдут от Москвы до Харькова куда быстрее, чем украинские – от Харькова до Москвы? Причем, по самой банальной причине – из-за отсутствия экипажей, мигрирующих по госпиталям в надежде подобру-поздорову дождаться захватчика…
Виталий Бронштейн