Как-то один водитель минского такси с российским триколором на панели сказал мне, что национальность человека определяет язык, на котором ему мать в детстве колыбельные пела. (Я про себя подумал, что при такой логике выходит, что ирландцы = англичане, бразильцы = португальцы, кубинцы = испанцы и т.д.) Мой собеседник был убеждён, что все, кто говорит на русском языке, должны жить в одной стране. Обратите внимание на это слово, «должны». Именно его обычно используют сторонники Русского мира в качестве аргумента за единение. Но есть важный вопрос, который сторонники триединства часто забывают, и без ответа на который миф о «русском мире» не имеет никакого смысла. Этот вопрос — «Зачем?»
Зачем нужен Германский мир?
Недавно находясь на рабочей конференции в Барселоне, я и двое моих коллег решили отказаться от корпоративного ужина и смотаться втроём в какой-нибудь ресторан попроще и подальше, где можно хотя бы немного отвлечься от работы. Моими компаньонами были Франческо, директор небольшой швейцарской IT-компании, и Сильвия, директор чуть более крупной австрийской IT-компании. Франческо родился в италоязычной части Швейцарии. С женой (которую, по иронии судьбы, зовут Франческа) и детьми всегда говорил по-итальянски, но при этом хорошо знает и немецкий. В этой части Швейцарии есть свои италоязычные СМИ, в том числе телеканалы. При этом, там вещают крупные итальянские телеканалы. Франческо сказал мне, что итальянские каналы его земляки смотрят чаще, поскольку там бюджеты больше и программы, соответственно, лучше. Франкоязычные и германоязычные швейцарские СМИ в их местности не популярны.
Слушая Франческо, я не мог не провести определённые параллели с собственной действительностью. Я спросил: «Скажи, Франческо, а кто для тебя культурно ближе — итальянцы, или германоязычные швейцарцы?» Франческо смотрел на меня изумлённым взглядом. «Швейцарцы, конечно. Ведь я — швейцарец.» По его взгляду и тональности я понял, что для него вопрос так никогда не стоял, и что язык и национальность для него — вещи никак не связанные.
Я решил прощупать этот вопрос и с Сильвией. Как известно, в Австрии языком большинства (88.6%) является немецкий. Там также, параллельно с австрийскими, вещают немецкие телеканалы, австрийцы активно пользуются немецкими сайтами. Германия является основным торговым партнёром Австрии — почти треть экспорта приходится на Германию. Я решил задать Сильвии провокационный вопрос: «А ты бы не хотела чтобы Австрия и Германия объединились в одно государство?» В ответ я снова увидел недоумевающий взгляд, и услышал весьма искренний встречный вопрос: «Зачем?»
Дорогие мои читатели, пожалуйста, запомните этот волшебный вопрос. Это простое слово способно само по себе разрушить почти любую догму. Ведь если на вопрос «Зачем?» нет внятного ответа, значит в 99% случаев предмет разговора не имеет под собой никакой субстанции.
Я тут же вспомнил, что именно этот встречный вопрос мне задал один мой старый немецкий друг, когда я спросил его про возможность объединения Германии и Австрии. Мне казалось, что мой вопрос был обоснован — ведь был в истории период, когда после Наполеоновских войн началась волна пангерманского национализма, проповедующего идею объединения всех германоязычных народов в одно государство. Тогда эти идеи имели большой успех и привели к формированию в 1871 году Германской империи. (Увы, эти же идеи привели позже к власти Гитлера, развязавшего Вторую мировую войну, стоившей человечеству более 60 миллионов жизней.) Возможно, в реалиях Европы XIX века, являвшейся полигоном борьбы авторитарных государств за региональное влияние, такое объединение имело смысл. Но сегодня мне нечего ответить моим германоязычным друзьям на их вопрос «Зачем?»
И Швейцария, Германия, и Австрия входят в 20-ку самых богатых и развитых стран мира. Между ними нет торговых барьеров и таможенных пошлин, нет пограничного контроля и визовых преград. Все они имеют свободный доступ к крупнейшему рынку в мире — Европейскому союзу. Зачем им объединяться? Кому от этого станет лучше? В чём смысл?
Зачем нужен Скандинавский мир?
Дания, Швеция, Норвегия и Исландия, по мнению многих их жителей, являются «братскими государствами». Их народы исторически происходят от одного этноса, их языки — производные от древнескандинавского языка. Зная шведский, я почти свободно общаюсь с норвежцами, и почти свободно читаю тексты на датском. В разные периоды Норвегия и Исландия принадлежали то Дании, то Швеции. Во всех четырёх странах основной религией является лютеранство. Сегодня отношения между скандинавскими народами очень тёплые. Никаких межгосударственных конфликтов за последний век не было. При этом я, полжизни прожив в Скандинавии, и зная множество шведов, датчан, норвежцев, ни разу ни от кого не слышал мнения, что этим странам следует объединиться. И имея уже достаточно неплохое представление о тамошнем общественном мнении, я уверен, что если бы я задал этот вопрос, то получил бы всё тот же встречный «зачем?» Ведь снова же, границы между этими странами полностью открыты, преград для передвижения людей и товаров нет, у всех есть доступ к рынку сбыта ЕС. В чём мотивация для объединения?
Зачем нужен Англо-саксонский мир
Если орудовать понятиями «русского мира», то можно говорить и о существовании «англо-саксонского мира», связывающего все англоязычные страны с общими английскими корнями. Кстати, как раз его самые радикальные русские националисты нередко называют основным цивилизационным противником «русского мира». У данного противника с интеграцией немного похуже. Безвизовый въезд в США, например, австралийцам и англичанам разрешается не больше чем на 90 дней. Никаких зон свободной торговли, подобных ЕС, между Великобританией и США нет. Казалось бы, есть куда интегрироваться! Но что-то я ни разу не слышал мнения о необходимости объединения между этими странами. Более того, я бы американцам, канадцам и австралийцам даже побоялся такие вопросы задавать, потому что знаю, что обидятся. Ведь их прадеды боролись за независимость от Великобритании и уж не так давно обрели её! Так какого чёрта им вдруг снова объединяться? Ради чего? Все ведь и так живут хорошо. При чём бывшие колонии получше живут, чем Великобритания.
Не для кого-то, а против кого-то
На гребне новой волны русского национализма и славянофилии всё более открыто звучат призывы к объединению восточнославянских народов под мифическим брендом «Русский мир». Сторонники «русского триединства» постоянно говорят о том, как много общего у белорусов, украинцев и россиян. Говорят про православие, Киевскую Русь, СССР, Вторую мировую, культурную близость, и в первую очередь про русский язык. Некоторые, не щадя размаха, говорят о существовании целой русской цивилизации. Многое из этого — правда, которую никто не оспаривает. При этом, рациональному уму не совсем понятно, зачем нужно в добавок к этому длинному перечню предпринимать ещё какие-то дополнительные интеграционные действия?
Да, сейчас не очень удачное время для братания. Когда в Украине идёт война, говорить о русском мире — даже немного кощунственно. При таком градусе ненависти между народами ближайшие несколько поколений уже не воспримут никаких идей о добровольном объединении. Но ведь даже до войны между Россией, Украиной и Беларусью была фактически открытая граница. Был и культурный обмен, высокий товарооборот, Славянский базар и прочие манифестации народной дружбы. Чего ещё не хватало сторонникам «русского мира»?
Найти объективные мотивы для объединения россиян, белорусов и украинцев в некий мифический «русский мир» рационально мыслящему человеку весьма непросто. Аргументация сторонников такого объединения, как правило, переполнена непонятным эмоциональным мусором. Некоторые говорят о неких «духовных скрепах», хотя с духовностью в наших странах, в сравнении с другими, всё достаточно плохо, и поделиться друг с другом в этом плане, особо, не чем. Другие говорят об экономической выгоде и расширении рынка сбыта. Но как-то и тут не вяжется, ведь если нужен больший рынок сбыта, то гораздо логичнее интегрироваться в ЕС — крупнейший рынок в мире, как это сделали остальные наши соседи.
В общем, если ставить вопрос «для чего нужно объединяться?», то логического ответа не находится. Но он вдруг находится, если поставить вопрос по-иному: «против кого нужно объединяться?» Ведь если послушать апостолов «русского мира», то создаётся впечатление, что всё то, что принято считать элементарным цивилизационным развитием человечества — вовсе не естественное следствие мировой глобализации, а целенаправленное и чётко спланированное наступление и распространение вражеской нам культуры в целях порабощения и/или уничтожения наших народов. То есть есть внешний враг из трёх букв, против которого нужно объединиться. И тут Евросоюз — никак не в помощь. ЕС создавался для европейцев, а не против США или ещё кого-то. У ЕС нет амбиций величия, распространения некой культуры или языка. Его создание было просто рациональным ответом на требования времени и растущей глобальной конкуренции. Этот союз не был создан вокруг некой одной страны, которая бы диктовала в нём свои интересы, и чьи язык и культура навязывались бы остальным. Не пойдёт. (Сейчас русофилы начнут перечить, что ЕС на самом деле — марионеточный проект США, с помощью которого американцы насаждают европейцам свою дьявольскую культуру и превращают их в рабов.)
РевАнШИЗМ
И ещё ключевой момент: ЕС не даёт возможности реванша за проигранную Холодную войну. Ведь именно это «Мы им ещё покажем!» читается между строками в пламенных речах русских патриотов о России, встающей с колен. А войти в ЕС — это не способ кому-то что-то показать. Разве что только показать себе, что у тебя экономика в порядке и с демократией проблем нет. Став членом ЕС ты может и станешь через какое-то время жить лучше, свободно передвигаться, но ты будешь лишь рядовым членом, мнение которого весит ни более чем мнение любого другого крупного государства-члена (обожаю это выражение).
Украинцев и белорусов такой вариант вполне мог бы устроить, так как у них нет имперских комплексов, а значит нет оснований претендовать на какую-то особую роль в мировой политике. Зато многим из них свойственно гипертрофированное чувство отчуждённости от остальной Европы, что побуждает их постоянно оглядываться на бывших «братьев по совку». А вот многим россиянам пока в принципе психологически сложно представить свою страну наряду с другими европейскими странами. Это плохо вяжется с идеями о великой России, о Третьем Риме… Поэтому патриотам-империалистам удобнее выдумать какую-то свою картинку мира — «русского мира», где Россия является центром силы, отдельным от остальной Европы, и даже противопоставляющим себя ей так же, как и США. Сегодня в сердцах многих россиян горит ровно тот же реваншизм, который горел в сердцах многих немцев после поражения в Первой мировой. Империи больше нет, но хочется, чтобы она восстала снова, и показала всем кузькину мать. Хочется надеяться, что этот реваншизм не обернётся тем же, чем он обернулся немцам.
Михаил Сендер, Антимиф