От белой полосы к черной
До войны родители Абдо, которые жили в красивом приморском городе Алеппо и растили четверых детей, нашли средства, чтобы оплатить старшему сыну учебу в Харьковской фармацевтической академии. И когда красавец со жгуче-карими глазами приехал в Украину, его взгляд «стрелой Амура» пронзил сердце девушки из села Тавричанки на Херсонщине. Сначала была дружба: Татьяна помогала Абдо учить язык чужой страны и «попробовать на вкус» такие сложные для человека с Ближнего Востока слова, как борщ, оливье и винегрет. А примерно через год студент окончательно понял, что нашел свою половинку на всю жизнь, и сделал любимой предложение. В 1996-м у молодой пары в Украине родился первенец, а через три года Абдо получил диплом фармацевта и забрал семью в родной Алеппо.
Фармацевт в Сирии — профессия престижная и высокооплачиваемая. К тому же дома Абдо Мохтар исследовал возможности усовершенствования производства лекарств, защитил диссертацию доктора наук, получил место в крупной фармацевтической компании. Будущее семьи казалось безоблачным: в 2000 году в Алеппо у Тани и Абдо родился второй сын — Руни. Заработков отца хватало и на содержание двух детей и жены, и на аренду трехкомнатной квартиры в хорошем районе, и на покупку новой «Шкоды». Фармацевт понемногу откладывал деньги на собственный бизнес и наконец открыл аптеку в районе Дар-Хафер. На приобретение лекарств пришлось взять 10 тысяч долларов кредита в банке, но Абдо надеялся быстро его погасить. Однако случилось все совсем не так, как хотелось: в 2010-м на севере страны раздались первые выстрелы, и вскоре беспорядки докатились до Алеппо.
Бегство
Абдо Мохтар вспоминает: «В городе появились боевики. И хоть тогда еще не стреляли, они следили за иностранцами, а потом бандиты начали похищать у них детей, предлагая вернуть их за выкуп. Под удар в первую очередь попали семьи христиан, и мы сразу же обратились за помощью в Посольство Украины в Дамаске, ведь и моя жена, и сыновья не отказывались от украинского гражданства. Денег на выезд у нас тогда совсем не было: все вложили в аптеку. Но украинские дипломаты — спасибо им! — нашли возможность посадить Таню с детьми на самолет до Москвы, а потом и до Киева. Там жену встретил брат, который и помог всем добраться до Тавричанки. Я же оставался в Алеппо, надеясь на то, что вскоре наступит мир. Но вместо этого начались бои. Аптеку пришлось закрыть. Я тоже получил визу в Украину и успел на последний самолет из аэропорта Алеппо до Одессы. Воссоединившись с семьей, думал, что все мытарства закончились, но они на самом деле только начинались. Когда дошло до продления срока визы и получения вида на постоянное жительство в Украине, оказалось, что мое знание языка, профессия, украинская жена и дети, а также согласие родителей Татьяны принять семью в их трехкомнатной квартире в глазах ваших чиновников ничего не значат. В отделе миграционной службы Каховского района меня «футболили» три месяца, заставляя приносить разные справки. За ними я 22 раза ездил в Каховку и Херсон. Когда поделился наболевшим с женщиной в очереди, она очень удивилась и объяснила: надо дать 700 долларов — и никаких сложностей не будет! Но у меня нечем было давать взятки, пришлось продолжать ездить и жаловаться. После этого меня дважды вызывали на «собеседование» в областное управление СБУ, где задавали одни и те же вопросы о родителях, работе, родственниках, выражали сочувствие, а потом намекали: надо договориться. И характерно шевелили пальцами, как это делают украинцы, намекая на деньги. В конце концов право временно проживать в Украине я получил но поездки за справками и сами справки стоили мне 13 тысяч гривен. Зарабатывал их на фермерских полях: собирал помидоры и сладкий перец, копал картофель».
Татьяна Левенец рассказывает: «Из Сирии я возвращалась в страну, которая была и остается для меня родной. Но многие из каховских чиновников общались со мной так, как будто говорили: «Мы вас сюда не звали». Когда пришла в районное управление социальной защиты, мне дали направление на биржу труда и простились со словами: «У нас освобожденные зэки приезжают, и им мы работу найти не можем...». Впрочем, не все оказались такими равнодушными: в райотделе образования моих сыновей без разговоров взяли в школу, хотя их документы мы даже не успели перевести с арабского. Больше всего нас выручила Вера Найденова (директор исследовательского хозяйства «Асканийское»). Узнав о нашей беде, Вера Афанасьевна и деньги и продукты для детей давала, и меня взяла на работу лаборанткой, и мужа, когда он получил вид на жительство, — в реабилитационный центр».
Наконец-то дома?
В свои 42 года доктор медицинских наук и фармацевт Абдо Мохтар работает в реабилитационном центре Тавричанки массажистом и своей приветливостью и добросовестностью уже завоевал благосклонность коллег. Девушки из центра ласково называют его «наш Абдошка». Да и крестьяне, которые проходят здесь курс реабилитации после травм и болезней, говорят, что сириец — очень старательный, и руки его в самом деле исцеляют.
Абдо Мохтар теперь мечтает лишь о том, чтобы найти работу по своей специальности фармацевта и долгие годы жить в покое и мире вместе с любимой женой и детьми. Будет ли это просто, он не знает, но первый шаг к осуществлению своей мечты уже сделал — написал заявление на имя Президента Украины с просьбой предоставить ему гражданство. Если бы это было нужно, под ним охотно подписались бы все жители Тавричанки. Хоть и без гражданства, Абдо уже стал для них своим.
Сергей Яновский, "Голос Украины"