Закон о декоммунизации, вступивший в силу 20 мая 2017 года, предусматривает ликвидацию советской символики, а также осуждает коммунистический и нацистский тоталитарные режимы.
Оказывается, за прошедшие 3 года Геническ еще полностью не декоммунизировали.
Наверно мало, кто обращает внимание на памятную доску на здании Райффазенбанка Аваль, которая напоминает, что в 1917 году здесь был создан военно-революционный комитет под руководством большевика А.С. Птахова (на фото).
Если углубиться в историю, то большевик Птахов вместе с 25 товарищами прибыл в Геническ из Крыма, чтобы устанавливать в городе советскую власть. В то время Геническ значительно отставал от всеобщего революционного движения.
Птахову не только удалось с помощью вооруженных людей захватить власть в городе, но и отобрать (национализировать) у владельцев крупнейшие предприятия Геническа.
Вот как описываются те события в книге Н.Л. Нечипуренко «В степях Приднепровья», выпущенной в 1974 году:
В самом начале января 1918 года в Геническ из Севастополя с группой моряков прибыл матрос Птахов, человек энергичный, решительный и смелый. В городе был организован Военно-революционный комитет. В него вошли опытный большевик-подпольщик Михаил Самойлович Изаксон (Ициксон, он же Икс), сам Птахов, а от грузчиков — большевик Кудрик.
В понедельник, 7 января, в помещении Коммерческого банка состоялось собрание представителей населения города и волости, на котором решался основной вопрос — о переходе власти в руки трудящихся. Собрание открыл председатель ревкома Кудрик. Он сказал:
— Власть в Геническе и Юзкуйской волости должна быть передана Совету рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Только он выражает волю трудящихся…
Его перебил староста села Юзкуи Иван Свичкаренко.
— Кто вам дал право так говорить? — закричал он. Своими насильными действиями вы хотите поссорить между собой население!
Тогда поднялся матрос Птахов:
— Кто дал право, спрашиваешь? Ре-во-лю-ция!
Слышал такое слово? Только не ваша, нет, а наша рабочая, социалистическая, совершенная под руководством Ленина. От имени ее мы говорим и делаем, от имени ее и власть берем.
— А вы кто такой? Мы что-то вас здесь не видели, — не унимался Свичкаренко.
Кудрик встал и торжественно объявил: Выступает представитель Севастопольского военно-революционного комитета и Черноморского флота товарищ Птахов!
Вон откуда птичка прилетела, видали?
Но Свичкаренко одернули, зал притих. Птахов продолжал:
— В Петрограде, Москве, Харькове и других городах и селах нашей страны, а также в Крыму и во всей губернии давно установлена Советская власть. Почему же ее нет в Геническе? Почему до сих пор здесь верховодят буржуи и всякие прочие эксплуататоры? Надо немедленно кончать с этим раз и навсегда! Ждать больше нечего…
— В городе должна быть власть только управы! —выкрикнул меньшевик Княжко.
И общественного комитета! — вторит ему меньшевик Коваленко.
Через наши трупы перейдете, тогда власть возьмете! — раздалось из рядов эсеров и черносотенцев
Опять — шум, крик, брань, угрозы…
Собрание продолжалось до глубокой ночи без перерыва. Меньшевики и эсеры трижды срывали баллотировку кандидатур. Казалось, что сломить их сопротивление не удастся. Тогда по предложению Птахова большевики решили вызвать на заседание тройку, организованную при Военно-революционном комитете для борьбы с контрреволюцией. В момент, когда в зале был снова невообразимый шум, в дверях в сопровождении группы матросов и красногвардейцев появилась тройка во главе с председателем ее матросом Сергеем Бенько.
За плечами у красногвардейцев и моряков поблескивали винтовки. Крикуны втянули головы в плечи. И когда наступила тишина, Кудрик выпрямился:
— Товарищ председатель тройки по борьбе с контрреволюцией! Проверьте, кто находится в зале…
Взмахнула чья-то трость, звякнуло стекло единственной лампы, загремели во тьме стулья. Началась суматоха. Бенько быстро зажег карманный фонарь и встал со своими матросами у двери:
— Всем оставаться на месте! Всем! — гремел его голос. Но кто-то уже лез на окна, выламывал рамы: эсеры и меньшевики пытались спуститься со второго этажа по водопроводной трубе. Кое-кому из них удалось это.
Кудрик принес из соседней комнаты лампу-молнию. При ее свете тройка проверила документы. Двоих, не показавших их и не пожелавших назвать себя, увели. Собрание проголосовало еще раз.
Наутро Генический Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов приступил к исполнению своих обязанностей.
Вся власть в городе сосредоточилась в его руках. На учет взяты промышленные предприятия, соляные промыслы, а также имущество и склады иностранных хлеботорговцев. Всюду, на крупных и мелких предприятиях, введен восьмичасовой рабочий день. Установлен рабочий контроль.
… Большевики города национализировали большую автоматическую мельницу промышленника Троника, руководить ею стал союз мельничных рабочих. Мельницы поменьше решили оставить пока у прежних владельцев, но над ними был установлен рабочий контроль. Все торговые предприятия тоже взяты на учет и торгуют под наблюдением представителей ревкома.
Только предприятия торговцев, бежавших из Геническа, ревком взял под свое непосредственное ведение. Кроме того, в городе проводилось объединение кустарей по производственному принципу.
Среди сельскохозяйственной бедноты города организовались супряги. При необходимости к ним прикреплялись богатые крестьяне для проведения сева. Ссуда зерном выдавалась из общественного амбара.