Энергетическая и торговая блокада Крыма уже дала первые результаты, но понятно, что Россия так просто оккупированную территорию не оставит, считает активист «Гражданской блокады Крыма» Рустем Аблятиф. Из-за своей проукраинской позиции он был вынужден покинуть полуостров еще в марте 2014 и не может туда вернуться, потому что, как говорит, его «пустят, но уже не выпустят». В интервью ИА ZIK он рассказал, как крымчане живут без украинских товаров и электричества, почему люди там боятся разговаривать друг с другом и каковы возможные пути возвращения Крыма в состав Украины.
РФ предлагала Украине $3,5 млрд за отказ от блокады
– Сскольку времени вы провели на блокаде Крыма?
– Чуть больше четырех месяцев – начиная с 20 сентября и по 24 января я принимал участие в Гражданской блокаде.
– Сейчас формат этой блокады изменился?
– Действительно, сейчас идет переформатирование, поскольку есть первые результаты. Участники блокады добивались, чтобы государство взяло на себя обязанности по блокированию временно оккупированного Крыма. 16 января начало действовать постановление Кабмина о прекращении грузовых перевозок и торговли с оккупированной территорией, прекратилась подача электричества. То есть, государство начало выполнять эти функции, а за активистами блокады остался только контроль за выполнением этого постановления.
– И как этот контроль происходит на практике?
– Как только вступило в действие это постановление КМУ, наши активисты прекратили досмотр любого транспорта. Автомобили свободно пересекают блокпосты, наши люди только наблюдают, и если идет какой-то грузовой транспорт, то они фиксируют номера и потом с таможенниками и пограничниками выясняют, что там и как.
Во-вторых, председатель Госпогранслужбы Украины Виктор Назаренко в СМИ уже обнародовал, что подписан протокол между службой и штабом блокады о том, что на территории пограничной полосы будет осуществляться общественный контроль. Закон Украины позволяет создать общественное формирование по охране государственной границы. И такое формирование в стадии регистрации. Оно будет называться «Аскер» – то есть на крымском языке «воин». Где-то с 1 февраля члены этого общественного формирования должны зайти на территорию контрольно-пропускных пунктов, чтобы вместе с таможенниками и пограничниками контролировать пересечение границы. В это общественное формирование будут входить крымчане, оно будет состоять примерно из 35 человек, которые круглосуточно будут нести службу на границе.
– Насколько эффективным считаете путь блокады? На какой результат рассчитываете?
– Здесь есть несколько аспектов – и моральный, и финансовый, и правовой, и военный. До сих пор Украинское государство и украинские бизнесмены делали вид, будто ничего не произошло, и поставляли товары оккупантам. Например, все строительные материалы шли в Крым из Украины. Сейчас в Симферополе строится целый микрорайон для офицеров ФСБ, полиции, то есть для представителей силовых ведомств России, которые будут работать в оккупационных администрациях на территории полуострова. Так вот, этот микрорайон возводился из украинских строительных материалов.
А кроме того, это касается и военных частей, которых уже не хватает, чтобы разместить весь нынешний контингент. Сейчас российский контингент в Крыму где-то вдвое превышает советский. Проукраинские активисты фотографировали и доносили до нас такой факт, что фуры с украинскими номерами и с украинским продовольствием заезжают в военные части в Севастополе. То есть, Украина кормила оккупантов, которые захватили ее территорию. С моральной точки зрения это вообще было недопустимо.
Другой аспект – экономический. Украина экономически поддерживала оккупацию. С обеих сторон зарабатывали огромные суммы на контрабанде. С крымской стороны это были, прежде всего, первые лица оккупационной администрации – Аксенов и его команда...
Стоит отметить, что с точки зрения международного права ответственность за обеспечение оккупированной территории лежит на стране-агрессоре. И гражданское общество в Украине должно побуждать государство прибегнуть к более решительным шагам, чтобы противодействовать агрессору.
Не менее важным было вернуть Крым в повестку дня мира и Украины. Россия и ее партнеры на Западе пытались вынести крымский вопрос за скобки – мол, Минский процесс и Донбасс отдельно, а вопрос Крыма – отдельно. Поэтому нужно было, чтобы «крымский вопрос» снова стал актуальным не только для Украины, но и для мира. И можем сказать, что эта цель была достигнута.
Еще одна важная цель – нанести как можно больший ущерб стране-агрессору, как можно более обременить для России удержание Крыма, чтобы для нее это был непомерный груз. В определенной степени это также удалось. По подсчетам даже российских экспертов, сейчас поддерживание того состояния обеспечения электричеством в Крыму, которое есть сейчас, стоит России около миллиона долларов в день. Потому что энергомост, который они якобы перебросили через Керченский пролив, – это все миф, очковтирательство для наивных. На самом деле это состояние поддерживается только благодаря огромному количеству дизельных и газотурбинных генераторов, которые непрерывно работают в Крыму, но они, соответственно, потребляют огромное количество топлива.
О том, насколько болезненным ударом это было по России, мы можем судить по тому, что нашим лидерам в правительственных кругах предлагали прекратить блокаду, хотя бы энергетическую, так как, мол, за это Россия готова простить Украине государственный долг, а это около 3,5 млрд долларов, которые в свое время Янукович взял у РФ. Наши лидеры категорически отказались, потому что мы уверены, что Родиной не торгуют и что есть ценности, которые стоят гораздо больше, чем деньги.
Также был такой момент: когда началась энергетическая блокада, Фирташ обратился к нашим лидерам и хотел как-то этот вопрос урегулировать. Тогда было сказано, что подачу электричества возможно восстановить при условии, если будут освобождены все украинские политические заключенные, которых сейчас удерживают в российских тюрьмах. Тогда Фирташ сказал, что он, возможно, договорится об освобождении Ахтема Чийгоза – заместителя председателя Меджлиса крымскотатарского народа, но о других он не готов разговаривать. Мы настаивали, что должно быть освобождение всех, но потом от Фирташа пришел сигнал, что он с нами больше не будет разговаривать, потому что имеет другие контактные лица в правительстве Украине. И мы видели, что пресловутый министр Демчишин оказывал давление на МВД и пытался в силовой форме прекратить блокаду Крыма. К счастью, это не удалось, и мы довольны, и энергетическую, и товарную блокаду теперь уже осуществляет правительство Украины.
– Но Правительство должно было бы это делать гораздо раньше, с самого начала оккупации...
– Конечно. Много времени было потеряно. Эффект был бы гораздо сильнее, если бы это было сделано сразу. Потому что хотя Россия обычно о людях не думает, но, все же, за это время она какое-то снабжение через Керченский пролив смогла наладить.
Пишут доносы, как в 30-х годах
– Что вам известно о настроениях населения в Крыму? Сообщалось, что российские социологи по заказу Путина провели опрос, который якобы показал, что большинство в Крыму готово «терпеть», лишь бы не присоединяться к Украине. По вашим данным, каковы реальные настроения, царящие на полуострове?
– Что касается проукраинской части населения, то когда началась блокада, особенно его энергетическая фаза, она почувствовала подъем, эти люди начали ходить с высоко поднятой головой, они чувствовали гордость. То есть, у них укрепилась уверенность, что Украина победит, что Крым будет освобожден.
Вообще крымское общество делится на три слоя – проукраинское, пророссийское и между ними так называемое болото, которое не имеет собственного мнения. Этим людям, в принципе, безразлично, какая власть, они приспосабливаются к обстоятельствам. И вот эта часть общества начала задумываться, зачем им это все было нужно, почему они теперь должны сидеть без света и без украинских товаров. Поэтому в этом слое ухудшились настроения. Например, там очень большая проблема с лекарствами – не говоря уже об украинских лекарствах, туда сейчас даже из России не завозятся какие-то западные медикаменты. И многие люди специально едут на материковую Украину, чтобы купить лекарства.
– А с продуктами питания какая ситуация?
– Как-ни-как какое-то снабжение идет с Кубани, хотя люди жалуются, что есть это невозможно, что продукты дороже и низкого качества. Но, по крайней мере, они есть, а более болезненным было то, что прекратились поставки промышленных товаров и электричества.
– Как насчет местных силовиков и чиновников, которые перешли на сторону оккупационной власти? Известно, им сразу тогда подняли заработную плату. Насколько сейчас они довольны ситуацией?
– Мы контактируем с этими предателями. Была даже одна встреча, приехали представители нашей интеллигенции и рассказывали, что есть работники правоохранительных органов, которые служили в украинских органах, а затем перешли на сторону оккупантов. Но они сейчас сожалеют и хотели бы вернуться или как-то реабилитироваться. То есть, такие сигналы есть. Это уже такой моральный аспект.
Но им действительно первые три месяца дали очень приличную зарплату, которая в несколько раз превысила украинскую. Сейчас и госслужащим, и работникам силовых ведомств зарплаты урезали, льготы отменили. И если посчитать соотношение зарплаты и уровня цен, то люди сейчас в значительно худшей ситуации, чем в украинские времена.
– Но насколько ухудшение экономической ситуации влияет на их восприятие? Или люди все-таки до сих пор больше верят телевизору?
– Как сами россияне говорят, у них сейчас холодильник борется с телевизором. Все же пропагандистская Россия работает очень мощно и непрерывно. Главный мессидж сейчас в Крыму – если бы Россия не присоединила полуостров, то там была бы такая же ситуация как на Донбассе, были бы бомбардировки, война и разруха. Их таким образом успокаивают – «чтобы не было войны».
То есть, с одной стороны, идет такое зомбирование, а с другой – очень большой прессинг со стороны силовых органов. Если в целом Россия – это полицейское государство, где нельзя ничего сказать, то в Крыму сейчас ситуация еще хуже, там прессинг еще больше. Люди, которые приезжают из Крыма и посещают штаб блокады, рассказывают, что даже теперь в очередях не разговаривают между собой – вот как, например, раньше было, что бабки в поликлинике сидят и постоянно о чем-то говорят. Сейчас такого нет, люди боятся друг с другом общаться – мертвая тишина. Очень высокий уровень недоверия друг к другу, потому что царит такая атмосфера, как в 1930-годах.
Мне рассказывали, как в одной поликлинике медсестра написала на водителя скорой донос в ФСБ, что он бандеровец и держит у себя украинский флаг. И такие случаи нередки. Более того, российские органы к этому призывают. В подъездах расклеивают листовки, в которых написано, мол, уважаемые граждане, если вы знаете о бандеровцах, участниках Майдана, врагах России, звоните на анонимную линию ФСБ, анонимность и вознаграждение обеспечивается.
– То есть они еще и платят за доносы?
– Я так понимаю, что какая-то награда есть. По крайней мере, такие листовки были расклеены.
– Каково положение крымских татар сейчас? Пытается ли оккупационная власть как-то подмять Меджлис под себя?
– Крымчане испытывают сейчас особое, двойное давление. Почему путинская администрация и сам Путин пытался встретиться с Мустафой Джемилевым и пытался как-то нас на свою сторону привлечь? Это потому, что они понимают, что объективно по международному праву некоего «крымского народа», от имени которого они пытались выступать, не существует. Единственным автохтонным народом, который имеет право по уставу ООН на независимость – это народ кырымлы (самоназвание «крымских татар», – ред.), который является коренным народом на этой территории. Нас пытались сначала подкупить. Когда это не удалось, пошел процесс запугивания и уничтожения представительных органов.
Каждый активист там на особом счету. За многими моими друзьями и знакомыми установлено круглосуточное наблюдение. Они рассказывают, что уже даже троллят этих агентов. Вот один из моих приятелей выложил фото в Facebook, как он зашел в кофейню выпить кофе и сфотографировал свой «хвост». Он написал, что те могли бы поблагодарить, что дал им погреться.
По всем известным активистам в Крыму возбуждены уголовные дела, проводятся обыски. Также идет давление на родственников. Я сам не являюсь исключением. На днях разговаривал с мамой, она уже очень старенькая – 81 год. Она беспокоится и боится, потому что ее уже несколько раз вызывали на допрос в следственный комитет и пытались насильно вывезти из дома. Непрерывно приходит полиция, спрашивают, где ваш сын, хотя они прекрасно знают.
Так называемый «прокурор Крыма» Наталья Поклонская заявила, что все имущество участников блокады будет конфисковано в пользу российского государства, чтобы компенсировать нанесенный ущерб. Но нас это не напугает, потому что наша цель – освободить Крым, восстановить соборность Украины, и мы не остановимся.
Россия просто так не уйдет из Крыма
– Каковы тогда возможные пути возвращения Крыма? Россия же, наверное, не скажет в один момент, что она передумала и отдает Крым обратно?
– Конечно, это очень сложный вопрос. Есть разные мнения по этому поводу. Наш лидер Мустафа Джемилев и Глава Меджлиса Рефат Чубаров отмечают, что это должно произойти мирным путем и что война на территории Крыма недопустима, поскольку это нанесет непоправимый ущерб нашему народу.
Но существует и другое мнение. В частности, наши воины, которые принимали участие в войне на Донбассе, уверены, что Россия просто так не уйдет и что в Крыму нужно будет воевать. Например, лидер Гражданской блокады Крыма Ленур Ислямов – один из сторонников такого мнения. Потому что понятно, что Россия, как вы говорите, в один прекрасный момент не скажет: «Извините, мы ошиблись и мы уходим».
Если сейчас не удастся внести вопросы Крыма в Минский процесс, решить эту ситуацию будет очень сложно. Это будет похоже на японские северные территории, вопрос о которых уже больше 70 лет не решается.
Кстати, объявлено об инициативе создания крымского добровольческого батальона имени Номана Челебиджихана. Этот батальон сейчас в процессе формирования. В него, в частности, должны войти участники блокады, а также наши солдаты, которые участвовали в АТО или которые сейчас проходят службу в ВСУ и Нацгвардии. Их можно было бы просто перевести в этот батальон, если государство пойдет навстречу и легализует его.
Глава Меджлиса Рефат Чубаров информировал, что есть договоренность с руководством МВД о том, что такой батальон будет создан и включен в состав Национальной гвардии Украины. Сейчас этот вопрос решается в Киеве. Неоднократно было отмечено, что это подразделение не будет ни мононациональным, ни монорелигиозным. Туда войдут люди разных национальностей и вероисповеданий, но которые будут объединены одной целью. И не менее важно, что в этом батальоне должны быть обеспечены условия для прохождения службы мусульманами, то есть там будет одновременно батальонный капеллан и батальонный имам, и еда будет соответствующая.
Хочется верить, что сейчас все точки над «и» уже расставлены, что все те негативные стереотипы, опасения относительно нашего народа уже исчезли. Как например, крымских мусульман не принимали во внутренние войска или в пограничники, поскольку мы считались какими-то подозрительными. Наши земляки могли идти разве что в пехоту, ни одного нашего соотечественника не было в Службе безопасности Украины, в МВД также был ограниченный круг должностей, на которые брали крымских мусульман. Преимущественно это были участковые инспекторы в местах компактного проживания. Поэтому имею надежду, что хотя бы в этом есть какой-то положительный результат войны, что украинское общество и политикум увидели, кто есть кто на самом деле, кто предал Украину, а кто нет.
– Если такой батальон будет легализован, это означает, что Украина готовится к какому-то силовому возврату Крыма? Что этот батальон будет делать, если нет соответствующего решения Киева?
– Вопрос создания батальона обсуждался с Президентом Порошенко еще в ноябре прошлого года, когда наши лидеры встречались с ним. Тогда эта идея была воспринята одобрительно, по крайней мере на уровне общения. И тогда отмечалось, что этот батальон будет дислоцирован именно на границе с Крымом – прежде всего, с военной точки зрения. Не секрет, что там проходит линия фронта: с одной стороны – украинские войска, с другой стороны – оккупанты. И сейчас этот фронт укрепляется с обеих сторон.
Кроме того, известно, что регион на границе с Крымом очень нестабильный. Русские посылают туда шпионов. Мы, например, задержали штатного сотрудника ГРУ (главного разведывательного управления Минобороны РФ, – ред.), которого потом передали СБУ. Это уже не говоря о разных сепаратистах и предателях. Русские засылают в этот регион агентов влияния, посылают деньги. К примеру, в Геническом районе дважды подавали заявку на проведение «русского» марша, последняя заявка была 17 января. Но нам удалось это вместе с властью и правоохранительными органами предупредить. Несколько раз были демонстрации против блокады, которые были подталкиваемыми извне, есть случаи распространения антиукраинских листовок. То есть, присутствие батальона нужно также для того, чтобы стабилизировать этот регион.
Конечно, речь не идет о том, что если будет сформирован батальон, то он будет каким-то анархистским. Нет, это будет обычная военная часть, которая будет действовать по уставу вооруженных сил и будет подчиняться приказам руководства. И это не означает, что когда батальон получит оружие, то он без приказа пойдет штурмовать Перекоп и освобождать Крым. Но, все же, мы уверены, что если пойдет процесс освобождения Крыма, то первыми ступить на крымскую землю должны мы.
Беседовала Татьяна Штыфурко,
ИА ZIK