При переходе из Эквадора в Панаму теплохода Green Brazil с его борта пропал украинский моряк Евгений Масленников. Об этом «ФАКТАМ» сообщили в благотворительной организации «Фонд помощи морякам «Ассоль». По словам руководителя проекта данного фонда Андрея Шевченко, к ним обратилась жительница Херсонской области — мать 36-летнего Евгения Масленникова. (Ранее похожий случай произошел у берегов Шри-Ланки: с судна Thalassa Patris пропал одесский моряк Владислав Маслов.)«По ее сведениям, сын исчез в минувшую пятницу, 24 января. У женщины нет документов, в которых указан конкретный судовладелец, поэтому нам сложно определиться. Сейчас по различным каналам пытаемся выяснить», — сказал «ФАКТАМ» Андрей Шевченко.
Он уточнил, что уже узнали менеджера — компания Green Reefers (Норвегия). По предварительным данным, вышеупомянутое судно — рефрижератор, выполняет рейсы под флагом Багамских островов. В настоящее время оно находится в панамском порту Бальбоа.
В фонде отмечают, что в последние годы такое случается всё чаще. Причем по всему земному шару — и в бурю, и в штиль, невзирая на возраст, должности и опыт работы. Возникает закономерный вопрос: «Что делать в подобной ситуации семьям?»Если говорить о происшествиях в период «моряк сошел с борта судна и отправился домой», то обычно основной мотив — криминальный. Несмотря на то что зарплату работники моря уже давно не возят «в кармане», а получают официально — на счета в банках, бытует мнение, что у них всегда есть при себе деньги. Поэтому во всех странах они становятся потенциальными жертвами грабителей, иногда при этом погибают.
Когда неприятность происходит на борту судна, версий множество — от несоблюдения техники безопасности до суицида и сведения личных счетов между членами экипажа. Пролить свет на ЧП могли бы свидетельства коллег, но… Нередко они опасаются потерять работу. А еще хуже — сами оказываются замешанными в случившемся.«В эти и так нелегкие минуты родственники моряков практически всегда сталкиваются со „стеной отчуждения“. Сообщив о самом факте ЧП, представители судовладельца или крюинговой компании оставляют семью моряка один на один с бедой, — поясняют в фонде. — Подобная позиция работодателя не может не возмущать. Получается довольно циничная картина: компанию работник интересует только во время исполнения своих обязанностей. Семьи, которые лишились родного человека, зачастую — единственного кормильца, находятся на грани безумия от неизвестности и вправе рассчитывать на человеческое отношение, не говоря уже о психологической поддержке. Они имеют право получать актуальную информация о том, где, когда и при каких условиях их родственник пропал, а также какие меры и кем принимаются для его поиска — и на борту судна, и в районе предполагаемого исчезновения».
Если же случилась трагедия (моряк пропал с судна и не был установлен факт самоубийства), некоторые контракты предусматривают выплаты непосредственно в связи с фактом пропажи без вести. Однако в большинстве контрактов — только в связи со смертью моряка.
«Основанием может быть решение суда о признании пропавшего умершим после обращения ближайших родственников моряка в суд по месту их проживания. В соответствии с действующим законодательством Украины, родственники имеют право подать такое заявление через шесть месяцев с момента несчастного случая.
Коллективные соглашения в основном содержат положение о том, что выплата компенсации (страховки) за смерть моряка производится конкретному бенефициару (next of kin), назначенному моряком перед уходом в рейс. Сумма предусматривается трудовым договором и коллективным соглашением. В рекомендованных проформах Международной федерации транспортников (ITF) компенсация составляет порядка 100 тысяч долларов США бенефициару и около 20 тысяч долларов — на каждого ребенка до 18 лет (максимум четырем детям). Однако далеко не все суда имеют коллективное соглашение ITF. В своей практике мы неоднократно встречали контракты, предусматривающие намного меньшие суммы», — разъясняют в фонде.
Факты