22 октября в Херсонском городском суде была избрана мера пресечения подозреваемому в поджоге дома судей в селе Малакаховка - Дмитрию Кальченко. Заседание длилось более двух часов. Сторона обвинения настаивала на мере пресечения в виде содержания под стражей в течение 60 суток без права внесения залога.
Такая позиция обвинения в принципе понятна, ведь преступление, в котором подозревается Кальченко – это преступление против правосудия. Каждый судья и причастный к правосудию в этой стране будет немного предвзято относится к этому делу, поэтому, получить действительно объективное его рассмотрение - невозможно.
Но, помимо ходатайства со стороны обвинения,которое не аргументировалось ни одним реальным фактом, во время судебного процесса появился спорный момент – а чей вообще дом подожгли, ведь в декларации потерпевших его не оказалось.
Так в чем же расходятся факты?
В ходе судебного разбирательства выяснилось, что согласно предоставленной информационной справке адвокатами Кальченко, из государственного реестра недвижимого имущества, дом, в котором проживают судьи, ни за кем не зарегистрирован. То есть является ничейным. Соответственно, в декларациях судьи его также не указали, как свою собственность.Если эта недвижимость является ничейной, то и квалификацияст. 378 Криминального Кодекса Украиныне имеет места быть. Согласно этой статье,обязательное условие (правонарушение) – это повреждение имущества, что принадлежит судье или его близкому родственнику. Но, обвиняющая сторона утверждает, что Кальченко повредил имущество судьи. Имущества, которого нет ни в одном реестре. А может быть, пожар охватил незаконно нажитое имущество, которое судьи скрывали от декларирования?
Так за что тогда судят Кальченко?
Как уже писалось ранее, у Дмитрия Кальченко с судьей Чаплынки Ириной Пилипенко более двух месяцев назад произошла словестная перепалка. Тогда, перед рассмотрением одного из простых гражданских дел, которое судьей рассматривается уже более года, возмущаясь, мужчина обвинил судью – Ирину Пилипенко во взяточничестве, грозил жалобами и обращениями в прокуратуру.
Кальченко нарушил определенные нормы, поступил неправильно, начав в коридоре задавать вопросы судье, по какой причине так долго рассматриваются гражданские дела. Что является не более чем юридической необразованностью мужчины. При этом, в словестном конфликте отсутствовали угрозы, а в более чем избытке были эмоциональная и раздраженная речь.
Как выяснилось далее, Кальченко не является представителем ни по одному из рассматриваемых дел. Они рассматриваются по искам прокуратуры, которая отстаивает интересы громады Чаплынской ОТГ. На чью сторону и стал мужчина.
Отслеживая хронологию событий, подпал случился уже на этапе завершения рассмотрения «долгоиграющего» дела, а подозреваемый в свою очередь настаивал на том, чтобы судья, как можно быстрее приняла по ним решения. Поэтому и мотив поджога также неизвестен.
Нужно ли содержание под стражей человека, который сам идет в суд?
После того как обвинительная сторона огласила о необходимости содержания подозреваемого под стражей в течение 60 суток без права внесения залога, возник вопрос – зачем?
Ведь обвиняемый в преступлении против правосудия Кальченко не пытался скрываться. С момента вручения подозрения он находился в городе и в назначенное время прибыл на судебное заседание.
При этом, в суде не оказалось доказательств, чтобы подтвердить обоснованность предъявленного подозрения. Изучив все предоставленные доказательства адвокатами Кальченко, судья не поддержал ходатайство прокурора.
В случае, если бы было обратное, то человека, вина которого не доказана, могли лишить свободы на два месяца.
А от того, что все это время за решеткой просидит невинный человек интересы правосудия не выиграют. Учитывая то, что если бы Кальченко взяли под стражу, реального преступника уже никто бы не искал. Как показывает практика, после таких процессов как этот, правоохранительные органы не ищут реального правонарушителя, они будут искать доказательства только против Кальченко. А так как доказательств нет, то дело просто потихоньку «умрет». Теперь же есть шанс, что реальный преступник будет найден.