Стратегические цели Украины и России прямо противоположные. Это нужно понять и принять. Это означает, что конфликт между Киевом и Москвой имеет не случайный, а стратегический характер. Он обусловлен долгосрочными интересами, где победа одного исключает другого.
Вчера российский эксперт Павел Фельгенгауэр в интервью «Обозревателю» четко назвал вещи своими именами:
«Надо понимать, каковы стратегические цели России. А они сейчас вполне понятны – это смена режима в Киеве. Путину не нравится коалиция, но дело не только в ней. Москву интересует конституционная реформа в Украине, которая будет гарантировать то, что России нужно. А именно невхождение Украины в западные организации и союзы, режим неприсоединения, чтобы это было конституционно гарантировано, России интересна такая государственная организация Украины, чтобы у пророссийских сил было право вето. А собственно украинская территория, как таковая, Москву никак не интересуют. Ее интересует не столько Донбасс, сколько Киев, и определенный контроль над всей Украиной, которая, в общем-то, должна стать страной с ограниченным суверенитетом, доминионом, чтобы гарантировать, что она никогда не вступит в НАТО, в Европейский союз и вообще, чтобы в западно-атлантической интеграции ее не было».
Можно сказать о наших стратегических целях относительно России.
Безотносительно того, что произойдет в будущем, Украина заинтересована в том, что Россия исчезла в долгосрочной перспективе с лица земли. Чтобы произошел тот самый #КРМДБР.
Украина будет заинтересована в этом, потому что пока существует такая Россия, мы не будем иметь возможности развиваться так, как мы хотим. Вступать в альянсы с теми, с кем мы хотим. Проводить модернизацию в том направлении, в котором мы хотим.
Ужас стратегического положения России в украинском контексте заключается в том, что она не имеет ресурсов разгромить Украину до конца, потому что Киев стал частью западного лагеря. Да, слаборазвитой, туземной, но частью, а, значит, имеет или будет иметь доступ к тем ресурсам, которые имеет этот лагерь.
Конечно, для большинства сложно говорить о каких-либо перспективах нашей страны в условиях, когда российские «Ураганы» убивают десятки людей в Мариуполе. Однако, чем раньше мы осознаем реальный характер этой борьбы, тем быстрее поймем, что наше будущее зависит от нашей способности перестроиться исходя из потребностей этой борьбы и тех сложных процессов, что мы наблюдаем на глобальном уровне.
На мой взгляд, есть три базовых сценария для Украины, каждый из которых приемлем для нас, поскольку сохраняет тот или набор вариантов на перспективу. Начнем с плохих.
В худшем случае наша республика ужмется до пределов нескольких областей на западе страны.
Вариант 1. Это будет ощетинившийся еж, где будет тотально милитаризированное население, милитаризованная экономика и центр антироссийской ненависти в Восточноей Европе (если РФ, конечно, уцелеет), который стянет большое количество молодежи и пассионарных людей, ассоциирующих себя с украинским проектом. Соотвественно, восточнее останутся территории со стремительно стареющим населением, тяготеющим к патернализму, то есть неспособное генерировать капитал и идеи. Как следствие, восточные территории ждет стагнация, деградация и, в финале, #КРМДБР.
Этот западный огрызок Украины определенно не будет мучиться вопросом вступать или не вступать в НАТО (если будет возможность), иметь или не иметь близкий формат отношений с США, размещать или не размещать военные базы.
Очевидно, что его проще будет подкачать ресурсами, чтобы превратить в витрину в Восточной Европе, которая будет дейстовать на Россию также разлагающе, как ФРГ на ГДР.
Недостаток ресурсов будет заставлять максимально рационализировать управление государством и экономикой.
Ключевые отрасли: сельское хозяйство, туризм, IT, обслуживание демонтажа уходящего технологического уклада, логистика.
ЗУНР будет терпеливо ждать, пока Россия ослабнет в рамках глобального баланса сил.
Вариант 2. Украина остается в пределах правого берега с Киевом, но без выхода к морю. Утяжеленный вариант ЗУНР и более ресурсно обеспеченный. Американские базы на 500 км+ к Москве. Стратегия точно такая же. Более приемлемый вариант, который в своих чертах будет напоминать сценарий, через который прошла Австрия после Первой мировой войны, когда гипертрофированная имперская столица оказался на небольшом пятачке отрезанной от своих производственных и сырьевых территорий. Опасная, но вполне решаемая ситуация.
Вариант 3. Мы устояли. Ценой потерь, везения и, даже мудрости, мы устояли. Это Украина с Киевом плюс выход к морю от Херсона до Одессы плюс Днепропетровск плюс Харьков.
Это идеальный вариант! Огромная ресурсная база, наличие на старте профицитных областей вместе с выходом к морю дают отличные шансы для мощного рывка после переформатирования государства.
В ходе конфликта с Россией устанавливается технократический политический режим. Автократический сначала, но постепенно отпускающий гайки по мере , как страна из логики выживания входит в логику развития.
Три кита государственного курса на первом этапе — милитаризация (армия как опорная структура государства, через которую идет прокачка элиты плюс связка с ВПК плюс формирование территориального ополчения плюс создание Украинского легиона под активную внешнюю политику); сепарация (люстрация для старой элиты плюс понижение на 20 лет в гражданских правах лиц нелояльных украинскому проекту); модернизация политических институтов и экономики.
Устанавливается баланс между средним классом, являющегося социальной опорой нового режима, крупным бизнесом, который проходит очищение через демонополизацию и дерегуляцию, а также отлучается от влияния на госаппарат в формате олигархических практик, и бюджетниками, которые получают минимум, гарантирующий полноценное питание и закрытие услуг ЖКХ.
Этот баланс гарантирует правящая элита технократов, которая сформировала новый общественный договор и зафиксировала его рамки в новой конституции и устройстве государства. Эта элита исповедует следующие ценности: умеренность, честь, самоограничение, рациональность, направленность на долгосрочные интересы, позволяющих превратить украинское общество из общества крайностей в общество баланса.
Суть общественного договора заключается в том, чтобы максимально освободить пассионариев от оков государства, предоставив им максимальную свободу, которая создает среду генерирования капитала, идей, создающих базу для модернизации страны. Долгосрочный приоритет государства — через формирование среды развитие постоянный рост прослойки активных, которые генерируют такие объемы ресурсов, что менее креативные и подвижные социальные группы также могут удовлетворять свои интересы.
Из этого вытекает, что государство концентрируется на четырех ключевых аспектах:
а) безопасность;
б)стандартизация;
в) гарантирование норм и законов;
4) стратегировании, включающего формирование мегапроектов и продвижение интересов крупного бизнеса во внешнем мире.
В политических процессах доминируют две-три политические силы, ориентирующиеся на ключевые социальные группы в рамках непротиворечивого генерального курса страны.
Он отражается в глобальном позиционировании— альтернативный центр силы в Восточной Европе и Причерноморье. Отсюда собый акцент на стягивание в Украину человеческого капитала, который не может реализовать себя в рамках свирепых бюрократических деспотий постсоветского пространства. Стабильность и открытость превращают Украину в пылесос, который высасывает мозги и капитал из постсоветского пространства, а в идеале и мира. Коррупционные нормы легализируются, что резко расширяет ресурсную базу государства и повышает его устойчивость.
Демографический балласт в лице крымских и донбасских пенсионеров и бюджетников остался за пределами Украины.
Поэтому освобождаются ресурсы, которые можно вбросить в модернизацию страны в формате 10 мегабрендов: АПК, ВПК, ЖКХ, IT, строительство новой столицы для переформатирования юга Украины и создания Черноморского хаба, как ключевого связующего звена Европы с Китаем, обслуживание демонтажа уходящего технологического уклада (разборка автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, компьютеры и т. д. в условиях когда на Западе формируется новый уклад с новыми источниками энергиями, технологиями и т.д), перестройка транспортной системы с учетом новых европейских и трансевразийских коридоров, и один-два прорывных сектора, где у нас есть наработки (как вариант, стволовые клетки, аккумуляторы).
Внешняя политика направлена на вовлечение Украины в глобальные интересы ключевых игроков, чтобы привязка к долгосрочным интересам обеспечивала нас капиталом, доступом к рынку, технологиям и безопасность. Подробнее я описал здесь.
Возврата Донбасса и Крыма в этом сценарии, как вы видите, здесь нет. Почему? Потому что как в самом начале сказал российский эксперт: «Россию интересует не столько Донбасс, сколько Киев, и определенный контроль над всей Украиной, которая, в общем-то, должна стать страной с ограниченным суверенитетом, доминионом, чтобы гарантировать, что она никогда не вступит в НАТО, в Европейский союз и вообще, чтобы в западно-атлантической интеграции ее не было».
Проще говоря, Россию интересует большая Босния 2.0, которая выступает донором для самой России и медленно умирает под гнетом противоречий и взаимной ненависти регионов.
На самом деле, это четвертый вариант развития украинского кризиса, который нам абсолютно невыгоден. Это угроза потерять еще несколько десятков лет. Поэтому, если наша текущая элита попытается реализовать сценарий Босния 2.0, то это встретит мощное противодействие внутри Украины. Оно закончится добровольным или насильственным изгнанием Донбасса или других областей, которые твердо решат встать на пусть медленного суицида.
Впрочем, это не означает, что мы отказываемся от Донбасса. Наша длинная стратегия должна быть направлена на то, чтобы по мере успешной модернизации мы выбирали из Донбасса наиболее активную часть населения, перекладывая издержки его разложения на местных олигархов и Россию. По мере истощения Донбасса наши шансы вернуть его дипломатическим, военным или каким-то еще путем будут возрастать. Точно такой же подход должен быть реализован и в отношении Крыма. Возврат Донбассе может быть выгоден в рамках реализации усиления наших позиций в Черноморском регионе и Кавказе, а также исходя из той ресурсной базы, что там есть. Обрушение старого технологического уклада на Донбассе повлечет обрушение социального, что со временем снимет с повестки дня ряд проблем, не позволяющих сегодня инкорпорировать регион в Украину без проблем.
Впрочем, вполне может быть и так, что мы станет настолько счастливы, что со временем можем прийти к тем же мыслям, что и жители Южной Кореи в отношении КНДР, которые смотрят на зверинец на севере, чтобы лучше осознавать как не нужно жить.
Как вы понимаете, модель, которая пунктирно описана в варианте 3 должна быть базой и в первых двух сценариях. Просто они менее ресурсно обеспечены, потому понадобится больше времени, чтобы вернуть территории, которые дают нам достаточные основания, чтобы превратиться в нечто большее, чем «большая Словакия».
Таким образом, если мы хотим иметь перспективу, то мы должны изменяться быстрее, чем изменится Россия в соответствии с реалиями нового мира. Нашу сопротивляемость Кремлю будет определять мощь нашей социальной и экономической организации, точно также, как маленький Израиль возвышается колоссом над рыхлыми государствами Ближнего Востока. Поэтому наш путь — это строительство нашего Израиля Восточной Европы. Свободного государства свободных людей, сплоченных духом борьбы, предлагающего миру, тонущему в клоаке потребительских императивов, такие важные вещи как взаимовыручка, достоинство, человечность, гуманизм, честь и свобода в лучших ее проявлениях.
Юрий Романенко, Хвиля