Прошло 10 лет со дня гибели экс-министра внутренних дел Украины Юрия Федоровича Кравченко. 4 марта 2005 года с двумя пулевыми ранениями в голову его обнаружили мертвым на территории собственного домовладения в элитном поселке “Золотые ворота” в Конче-Заспе. Это случилось утром того дня, когда он намеревался прибыть на допрос в Генеральную прокуратуру Украины в рамках “дела Гонгадзе”.Экс-министр МВД Юрий Кравченко с декабря 2001 года по май 2002-го был губернатором Херсонщины. В те времена губернаторы у нас менялись, как в калейдоскопе. Область была этаким предбанником для получения “теплого” места в Киеве. Но он не был “прохожим”. Юрий Кравченко на фоне своих предшественников оказался наиболее подготовленнным к должности главы облгосадминистрации. Да и его преемники по деловым качествам и харизме явно уступают генералу милиции.
Подарки «для кресла»
За те несколько месяцев при власти Юрий Кравченко поступал как очень ответственный человек. Так говорят все, кто знал и помнит его. Ни один известный нам человек не сказал о нем плохо. Не потому, что об умерших так не говорят. Этого херсонского губернатора уважали все: и его бывшие подчиненные – сотрудники правоохранительных органов, и новые подчиненные – разного ранга чиновники, и простые жители, и интеллигенция. Он никогда ни на кого не крикнул и даже не повысил голос.
Да, был жестким, требовательным, но справедливым. Ко всем нашел подход и постарался навести порядок. Он держал четкую дистанцию. Работа и “решение вопросов по-дружбе” для него были несовместимыми. Считается, что помощник губернатора должен исполнять и его указания по работе и личные просьбы. Личных просьб со стороны этого губернатора – не было, ни одной. А на третий месяц правления пришелся и его день рождения. Он уехал в Киев, к семье: к жене и дочкам. А заместителям сказал, что если кто-то и придет его поздравлять, то принесут подарки не ему, а “его креслу”: он, скорее всего, не знает тех людей, да и они его не знают. Поэтому – для поздравляющих кресло оставляет, а подарки – по усмотрению: или в музей, или в детдом. Потом многие начальники управлений стали поступать так же.
За идеями – в музей
Он был первым и по сию пору единственным губернатором, который сразу после назначения на свой пост пришел в областной краеведческий музей на экскурсию. Не на мероприятие, не на открытие новой экспозиции, а как посетитель – посмотреть и познакомиться. Он был первым, кто учредил стипендии для деятелей культуры. Награждение стипендией настоящих энтузиастов своего дела, ученых, творцов, происходило торжественно и прилюдно, в театре. И весь год стипендиаты получали каждый месяц по триста гривен – сумасшедшие по тем голодным временам деньги.
Понравился новому губернатору памятник Ушакову – адмиралу, не проигравшему ни одного морского сражения. Заинтересовался – кто автор. Его тогдашний помощник Николай Островский сказал, что автор – одессит. Кравченко спросил, а есть ли памятник основателю города. Островский признался, что памятника Потемкину давно нет, остался только постамент. Да и сам сквер давно уже носит имя Карла Маркса. И тогда, по инициативе, казалось бы, пришлого человека началась работа собранной им группы херсонцев по воссозданию и памятника, и нашей истории.
Когда Юрия Кравченко назначили на пост губернатора, область считалась самой депрессивной в Украине. И он делал все, чтобы она стала достойна своего потенциала. Он считал, что имея такие возможности, жить в руинах и разрухе нам непозволительно. Впервые за многие годы начали реконструировать стадион “Кристалл”, поставили первые пластиковые кресла, и там прошел уникальный матч – между ветеранами сборной СССР и ветеранами “Кристалла”. Юрий Кравченко организовал эту встречу и играл за сборную Херсонщины. И даже забивал голы.
Тогда же Юрий Федорович положил начало еще одной традиции: приказал к Пасхе почистить, убрать и привести в порядок территории всех кладбищ. Сколько тогда было вывезено мусора, накопившегося годами – даже страшно представить. При Кравченко обрела достойный вид и площадь Победы в Херсоне.
Власть реальная и теневая
Он приехал к нам в область без “традиционной" собственной команды – работал с теми, кто достался. Если и увольнял кого-то, то только по делам. Но не справившихся с обязанностями не выкидывал на улицу, а переводил на посильные, менее ответственные должности. Но, как рассказывает его тогдашний помощник Николай Островский, он набрал “параллельную” команду из местных, опытных пенсионеров милиции, настоящих профессионалов (ведь многие из них уходили из органов на пенсию в 40-45 лет). Для усиления контроля за исполнением указаний губернатора. Кравченко должен был знать все. К слову, в те времена бичом Херсонщины были “металлисты”: исчезали крышки на канализационных колодцах, металлические заборы вокруг парков, оградки и таблички могил на кладбищах и даже – медная проволока из цветков погребальных венков. Губернатор собрал всех, кто руководил этим бизнесом. Разговор был прост: пополнять люки будем за ваш счет. И краж стало намного меньше.
Слушать и слышать
И еще одна традиция, которую он начал, и которую не всегда искренне стараются продолжить наши сегодняшние чиновники – оперативное реагирование на критику прессы. Не “поморозиться”, не “наехать” в ответ, а – немедленно исправить огрехи. Доступ журналистов к нему был круглосуточным. И это началось десять лет назад, когда издания других регионов даже мечтать о таком не смели. Европейский суд с его стандартами свободы слова и прозрачности власти казался неслыханно далеким, а на слуху было совсем другое – убийство коллеги-журналиста Георгия Гонгадзе.
“Пленочный скандал" неразрывно связывал его гибель с действующим президентом и его “опальной" правой рукой – экс-министром МВД Юрием Кравченко. Но это почему-то никак не состыковывалось с повседневным поведением губернатора. Да, он был очень требовательным, “неудобным”, но так он относился ко всем, в том числе и к себе. Он не скрывал, что приехал в область организовать предвыборную кампанию. Обладая удивительной харизмой и обаянием, почти каждый день выезжал на три-четыре встречи с разными коллективами. Говорил, слушал, помогал. Он покорял людей исключительно дозволенными законом способами и известной ему информацией. А проигрыш воспринял как личную недоработку, как то, что лично он не справился с возложенной на него миссией.
Чего боялся профессионал?
Единственное, что было явно “не так” – чрезвычайная осторожность. Это проявлялось в разном. Например, сразу же после назначения на пост он строго-настрого запретил кому-либо входить к нему в кабинет по одному – только вместе с кем-то. Николай Островский вспоминает, что как-то, в отсутствие губернатора, надо было занести в кабинет и положить ему на стол кое-какие документы. Зашли с секретаршей, он положил бумаги, пошли на выход, но сквозняком один листок сдуло на пол. Николай Островский вернулся, чтобы его поднять и положить в стопку, а секретарша – вышла. И в этот момент как раз вернулся Кравченко. Эта женщина больше ни минуты не работала у него. Да и его обычные губернаторские водители были не совсем “обычными”: все всегда имели при себе оружие.
Когда спустя годы его бывший помощник Николай Островский услышал, что Юрий Кравченко застрелился – не поверил. Такой человек не мог так закончить жизнь.
Вершины айсберга
Официальная версия, что бывший экс-министр милиции застрелился дважды, вызвала недоумение даже у непрофессионалов, которые не знали Юрия Кравченко. Наверное, стоит упомянуть, что его отпевали по христианским канонам, хотя самоубийц не отпевают.
А потом всплыли факты, которые еще больше всех озадачили. О тех событиях много написано. Например, заявление Николая Полищука – автора первой на территории бывшего СССР книги “Огнестрельные ранения головы” и монографии “Огнестрельные ранения центральной нервной системы”, консультанта республиканской судемедэкспертизы. Во время расследования гибели Кравченко он возглавлял Министерство здравоохранения Украины. И свои выводы подготовил и направил в Генпрокуратуру тогда же. Он официально заявил и профессионально аргументировал, что по характеру ранений и результатам вскрытия, однозначно – это насильственная смерть. Направление первого ранения не характерно для самострела – так стреляться крайне неудобно. После первого выстрела Кравченко получил множественные переломы нижней и верхней челюсти, хрящей носа, перелом зубов и травму языка. От болевого шока человек не может не потерять сознание, независимо от его волевых качеств. После такого ранения он должен был выпустить из рук пистолет, упасть со стула. Но, судя по результатам вскрытия, между первым и вторым выстрелом прошло не более нескольких секунд. Иначе успел бы сделать пару вздохов и рефлексорно заглотнуть кровь, осколки зубов, костей. Но ни в пищеводе, ни в желудке, ни в легких крови не обнаружено...
Это заявление генпрокуратура не прокомментировала и даже не зафиксировала. Как будто его и не было. А само дело по факту смерти экс-министра как-то быстро списали на самоубийство и закрыли.
Когда вдова Юрия Федоровича обратилась в суд с требованием провести новое расследование, прокуратура возражала: мол, все там ясно. Тем не менее, Апелляционный суд Киева заставил заново расследовать эту смерть. И аргументы этого суда – тоже очень интересные. В решении сказано, например, что на месте происшествия обнаружены отпечатки пальцев, пригодные к идентификации, которые принадлежат не Кравченко, а другому лицу. И следственные органы не предприняли никаких мер по установлению этого лица. На указательном пальце левой руки погибшего обнаружен вырванный с достаточной силой быстрым движением волос из головы неизвестного человека. Но никаких мер по установлению, кому этот волос принадлежит, тоже принято не было. И – экспертизой не обнаружено микрочастиц пороха и ожога вокруг входных отверстий ран. А при самоубийстве они должны были быть...
К тому же, очень много вопросов вызывает и “предсмертная записка”. Ко всем своим “непоняткам”, она, по словам тех людей, кто тесно общался с Юрием Федоровичем, вообще написана не его почерком.
Генерал-майор милиции Константин Брыль вспоминает: “Он чувствовал опасность. Поэтому все время носил с собой оружие”.
Комментируя заявления следователя Генпрокуратуры по особо важным делам Андрея Ральского, что за Кравченко не велось наружное наблюдение, Брыль заявил, что “за шефом очень долго следили”.
“Я помню, на Трухановом острове, где мы любили отдыхать, в “Шкоде” сидел экипаж “наружки”. И виню себя за то, что не сохранил номер этой легковушки. Хотя, признаюсь, в то время “пробивал” через знакомых оперативников в СБУ информацию”, – рассказал он.
По его словам, “они подтвердили, что машина принадлежит именно этому ведомству, а вот в общенациональной базе вместо “Шкоды” “выскакивал” ВАЗ-2106”. Генерал-майор сообщил, что в день накануне гибели за Кравченко тоже следили. “Мы с друзьями провели шефа до дома и заметили машину, в которой сидел “хвост”, – сказал он.
Это всего лишь незначительная часть тех вопросов, на которые следствие не ответило, или – не захотело ответить. С того времени в стране сменилось уже несколько президентов. Каждый из них говорил, что надо поставить точку в расследовании гибели Геогрия Гонгадзе. И вроде бы как-то ставят.
Недаром же, как вспоминает легендарный динамовец Леонид Буряк, друживший с Юрием Кравченко в последние годы его жизни:
“В 2004 году я спросил Кравченко: “Зачем вам все это надо? Давайте уедем, к примеру, в Эмираты". – “Я не могу. Если уеду, на меня все свалят"...
И валят, хотя в расследовании его смерти – тишина. И складывается впечатление – убили Кравченко, чтобы убрать человека, который слишком много знал. Очевидно, что этому человеку было что рассказать следствию. Тем более, что даже покинув пост главы МВД, он продолжил самостоятельное расследование “дела Гонгадзе”. И, скорее всего, на допросе изложил бы не только свою версию этого резонансного дела. Но и назвал бы “кукловодов” этой грязной истории – заказчиков и организаторов так называемого “кассетного скандала”, под который “дело Гонгадзе” и затевалось.
В пользу этого свидетельствует очевидный факт: дело об убийстве экс-министра внутренних дел насквозь сфальсифицировано. Кому-то было нужно, чтобы сам факт убийства генерала был тщательно скрыт, улики – уничтожены, экспертизы – сфальсифицированы, свидетели – замолчали.
Те, кто отдал приказ убить Юрия Кравченко, наверное, это те же люди, давшие отмашку “кассетному скандалу” и убийству Гонгадзе. Они выдали себя не только множеством улик, но и “почерком” в разрушении “дела Кравченко”, в сокрытии этих самых улик.
P.S. Юрий Кравченко родился 5 марта 1951 года в Александрии Кировоградской области. Окончил Горьковскую высшую школу МВД СССР. Милицейскую службу начинал инспектором ОБХСС. Сделал блестящую карьеру, пройдя различные оперативные должности в органах внутренних дел. Некоторое время руководил Таможенным комитетом. С 1995-го – глава МВД. Его прочили в президенты. В 2000-м фигурировал в “кассетном скандале”, из-за которого год спустя был уволен. Затем возглавлял Херсонскую ОГА, Институт права при МАУП, ГНА Украины. Убийца Гонгадзе Пукач назвал Кравченко одним из заказчиков.
Виктория Глебова, "Вгору".