Сергею Балабану 30 лет. Родился и вырос в Новоалексеевке, учился во второй школе, служил во внутренних войсках МВД Украины, в Симферополе. А когда женился – переехал к жене в Геническ, живут в городе по ул. Парижской Коммуны, напротив пожарной части.У Сергея двое детей: дочь Женя, 3 годика, и полуторагодовалый сынишка Никита. Мама с братом живут в Новоалексеевке.
С 27 августа прошлого года молодой человек воюет зенитчиком на передовой, в некогда элитном пригороде Донецка, в Песках, что километрах в трех от печально известного уже всем нам аэропорта – в одном из подразделений 79-й штурмовой бригады аэромобильных войск. Недавно Сергей с двумя товарищами побывал в отпуске и, зайдя в редакцию, поделился своими впечатлениями о том, что сейчас творится под Донецком. Впечатлениями очевидца, участника этих событий.
Как ты попал туда, Сережа, что вынудило взяться за оружие и пойти воевать? Ведь дома жена, маленькие дети.
- Обидно как-то стало… Ведь Донбасс – это все-таки наша земля, Украина. И какие бы правители у власти не были, это моя Родина, моя земля, я здесь родился, вырос, и не хочу, чтобы кто-то рвал Украину на части, убивал тех, кто любит ее, защищает.
- Я вообще-то, с детства мечтал стать военным, - продолжает Сергей. – С шести лет занимаюсь дзюдо, карате, мой первый тренер – Турчин Виктор Семенович. В армии был чемпионом, призером некоторых соревнований по карате и самбо. самбо. После армии работал в службе охраны «Кобра».
Как жена, мама восприняли твое решение добровольно пойти опять в армию, но – уже воевать?
- Ну, как… Были нервные срывы у Марины, были крики, слезы. Кому хочется отправлять мужа на войну? А мама сказала: «Это твой выбор, сынок, решай, как считаешь нужным». Знает, что меня не переубедить. Но и мама с братом, и жена все равно поддерживают: ведь своих сыновей, мужей надо поддерживать, каково их решение не было бы. Это нам очень помогает.
Что представляет сейчас собой поселок Пески?
- Пустые, после постоянных обстрелов российскими «Градами», развалины. Где-то группок пять по несколько человек живут в подвалах на переднем крае поселка, чуть больше людей – в его глубине, в тылу как-бы. В основном это женщины, которым некуда ехать, у кого сгорели документы. Людям и есть нечего, продукты мы им даем, волонтеры помогают. «А чем вы питаетесь», - спросили как-то одну женщину. «А мы орехами запаслись», - ответила… Представляете?
Как же остальные выбирались из этого пекла?
- Кто своим ходом, кого вывозили автобусами местные. Стыдно, но и на этом там кое-кто зарабатывает: по 5 тысяч с человека требовали за место в автобусе… У кого денег не было, кому и ехать некуда – тот и сейчас в Песках, Тоненьком (это рядом, - авт.) – живут в подвалах.
Кто воюет против вас, Сергей? По украинскому телевидению говорят – российские военнослужащие и наемники, по российскому – местные ополченцы…
- Воюют люди, ненавидящие или презирающие все украинское, «зомбированные» российской пропагандой. Смотришь местные телеканалы «Оплот» или «Новороссия» - много нового о себе узнаешь. Оказывается, что все мы – фашисты, бандеровцы, хунта. И нас надо только убивать. Кто стреляет в нас, в местных мирных жителей? Вот вам примеры.
Выступает по «Оплоту» человек в рабочей одежде, каске шахтерской, призывает всех ставать на защиту этой ДНР от «фашистов» и «бандеровцев». Вскоре этот «шахтер» оказался у нас в плену. И знаете, что у него нашли? Паспорт гражданина России, удостоверения военнослужащего российской армии и бойца ДНР…
А с выкриками «Аллах акбар!» кто, думаете, два раза штурмовал аэропорт? Донецкие что ли? Российские наемники и кадровые военнослужащие с их стороны воюют, чеченцы-кадыровцы, аджарцы, наши бывшие заключенные, наркоманы. Ну и опять же – задуренные российской пропагандой.
Как воюют? Наши позиции в Песках, к примеру, два дня сепаратисты обстреливали из центра Донецка. Обстреливают из монастыря рядом. Из лесопосадок: подберутся, обстреляют – и тикают назад. Даже с крыши 9-этажного дома с артиллерийской установки как-то «поливали» нас, представляете? Как они ее туда затащили – не понятно.
В квартиры к людям заходят - и из окон жилых квартир стреляют. По российскому телевидению, местному не говорят об этом.
Не показывают и половины правды о том, что действительно происходит в зоне АТО, и на украинском телевидении. Смотришь новости – нервы сдают… Мы на войне думаем, что нашими жизнями, нашей кровью там, в Киеве, делают свою политику.
Не я один, очень многие, защищающие сейчас Украину на Донбассе, не верят нынешней власти. Презирают бездарностей, трусов, отсиживающихся в генеральских кабинетах. Один такой «заблудился» как-то на трех джипах у нас в Песках со свитой, кучей охраны. А только начался артобстрел позиций – его и след простыл. Не показывается больше.
Мы защищаем не этих людей, а Родину. Кто-то наживается на войне. Режут на металл оборудование государственных шахт, других предприятий – и вывозят в Россию на металлолом.
Или вот, к примеру: как-то приехала к нам жена… (Сергей называет фамилию всем известного и уважаемого государственного деятеля, - авт.), привезла с собой несколько фур гуманитарной помощи. Кому пожала наспех руку, кому нет – и быстренько укатила назад, в Киев. А фуры в сторону отогнали – и гуманитаркой начали торговать… И этим людям верить?
Ты – рядовой, какая у тебя зарплата? Чем кормят, как одевают, вооружают?
- Зарплата – около 7 тысяч гривен в месяц. Армейское довольствие от государства – это полупротухшая гречка с куском неизвестно какого мяса, если найдешь его, печенье, пропахшее деревом…Я привозил домой этот сухпаек, давал родным попробовать: попробовали – и выбросили…
Питаемся мы, в основном, благодаря волонтерам, они нам очень помогают. Бронежилеты тоже они нам привозят, даже КАМАЗы, УРАЛы пригоняют. А обращаемся к тыловикам, чтобы обварить машину «защиткой» - ничего нет. Если бы не помощь этих волонтеров, не знаю, что и было бы с нами. Живем в блиндажах – ямах, вырытых в земле, накрытых деревом. Сейчас очень холодно и сыро. Но мы привыкли…
Как местное население относится к украинским военным, Сергей?
- По-разному. Благодаря нашим «полководцам» в Генштабе, мы то освобождаем какой-то поселок или город, то потом оставляем его. А сепаратисты с теми, кто хорошо к нам относится, не церемонятся. Я сам видел яму с трупами гражданских людей, засыпанную землей. Дедушку, носившего нам воду из колодца в одном селе, сепаратисты, когда мы отступили, повесили. Похоронила его бабушка прямо во дворе.
Да они и своих убитых часто не подбирают, хотя есть договорённость между нами об этом. Никому, кроме матерей, родных, эти тела не нужны. По своему опыту знаю: пока мы между боями подбираем раненых, убитых, если они есть, на той стороне гоняют туда-сюда КаМАЗы со снарядами, перезаряжаются. Им все равно, в кого из «Градов», минометов стрелять.
«Правый сектор» рядом с вами воюет? Что они за люди?
- Герои, защищающие Украину безкорыстно. Я многих знаю. Среди них – ребята из Мелитополя, Запорожья, Донецкой области, много из Киева, из-под Киева. И никто им за это не платит. Кстати, против сепаратистов на нашей стороне воюют и батальоны татар-крымчан, чеченцев, противников Путина и Кадырова (президент Чечни – авт.).
Страшно там, на войне, Сережа?
- Поначалу было страшно, теперь – привык. Глушится все как-то внутри, притупляется.
Ты верующий?
- В церковь не хожу, молиться – не молюсь, но в то, что Бог есть – верю…Иконка, нательный крестик всегда при мне.
Охота назад возвращаться, под Донецк?
- Надо.
Возвращайся домой живым, Сережа.
«Вестник Приазовья»