70-летняя Светлана Васильевна из с. Тополевка всерьез опасается за жизнь и здоровье своей 11-летней внучки, которая в конце февраля текущего года потеряла маму. Юлия – мама девочки и дочь Светланы Васильевны – скончалась на операционном столе городской больницы, куда за несколько часов до этого ее доставила машина «Скорой». Примечательно, что полной ясности в заключении о смерти до сих пор нет, а результаты судебно-медицинской экспертизы из Херсонского научно-исследовательского экспертно-криминалистического центра по сей день не поступили. Светлана Васильевна имеет основания предполагать, что ее дочери вкололи наркотики, еще до приезда «Скорой», отчего и могла наступить смерть на операционном столе.
По рассказу обратившейся в редакцию пенсионерки, вырисовывается безрадостная, почти криминальная история. Ее дочь Юлия поздно вступила в брак, в июле 2006 года, в 28-летнем возрасте. Поселились молодые в двухкомнатной квартире в Новой Каховке, которую купили для дочери ее родители – ведь надо же где-то семейное гнездышко вить.
Избранник Юлии был на 5 лет старше, он только что освободился из мест лишения свободы, где отбывал наказание по ст. 185 ч. 3 УК Украины (кража, соединенная с проникновением в жилье). Кстати, осудивший мужчину Цюрупинский райсуд назначил ему минимальное наказание – 3 года колонии общего режима, при санкции данной статьи – от 3 до 6 лет. Но после двух лет заключения был освобожден по УДО (условно-досрочное освобождение).
Рождение дочери и новый тюремный срок
Надо полагать, Юлия поверила обещаниям избранника – с криминалом «завязать», вести нормальный образ жизни, трудоустроиться, чтобы обеспечивать семью – поскольку спустя год родила ему дочь. Но через время поняла, что мужнины обещания лишь таковыми и остаются. Быть может, по этой причине в купленную родителями квартиру она не стала прописывать мужа, прописала только новорожденную. На работу он устраиваться не спешил. А когда дочурке исполнился годик, супруг снова загремел на нары. На сей раз Новокаховский суд в мае 2008 года рассматривал уголовное дело по обвинению его в совершении преступления с квалификацией по ч. 2 ст. 309 УК Украины (незаконное производство, изготовление, приобретение, хранение, перевозка или пересылка наркотических средств, совершенные повторно или по предварительному сговору группой лиц). По странному стечению обстоятельств суд вновь назначил ему минимальное наказание – 2 года лишения свободы.
Можно предположить, что к тому времени Юлия окончательно разуверилась в избраннике, поскольку обратилась в суд с иском о расторжении брака. Суд заочно (муж как раз отбывал наказание) в марте 2010 года расторгнул брак.
Но вернувшийся после отсидки экс-супруг вновь заявился в квартиру бывшей жены и дочери. Не смотря на то, что в Новой Каховке проживают его родители, правда в однокомнатной коммуналке. Уж как он смог убедить Юлию вернуться к прежним отношениям, не известно, но он вновь поселился с семьей. Прежних отношений, правда, уже не сложилось – супруги часто ссорились, иногда, по словам Светланы Васильевны, доходило даже до физических столкновений и потасовок, о чем свидетельствовали время от времени появляющиеся на лице Юлии синяки и ссадины. После таких скандалов Юлия выгоняла чрезмерно буйного экс-супруга из дома. Тогда он возвращался в родительскую квартиру. Впрочем, вскоре затем приходил в очередной раз «мириться».
Подобное продолжалось до самой трагической кончины женщины, так и не достигшей своего 40-летия. Как вспоминает Светлана Васильевна, если до смерти дочери внучка с большой радостью регулярно приезжала к деду с бабушкой на выходные, проводила в Тополевке значительную часть каникул, охотно помогая в огороде и по хозяйству, то после ухода из жизни матери внезапно ее отношение к ним кардинально изменилось. Теперь внучка не то что в гости приехать, но даже на телефонные звонки не отвечает и от встреч уклоняется. Объяснение этому пенсионерка видит только в бывшем зяте, якобы, запугал он девочку, как-то настроил ее против них. Она подозревает, что и дочь ему нужна только из-за квартиры, в которой прописана она, но не он.
После трагедии Светлана Васильевна вознамерилась оформить опеку над внучкой, чтобы вырвать ее из-под влияния отца с богатым криминальным прошлым. И… настоящим. Дело в том, что в конце 2015 года мужчина в очередной раз попал в поле зрения правоохранителей. На сей раз ему было объявлено подозрение в совершении преступления по ч. 2 ст. 307 УК Украины (распространение наркотических средств). Данное дело слушается в Новокаховском суде уже… второй год.
Кто «крышует» наркоторговца?
Компетентные юристы, с кем автору довелось пообщаться в этой связи, не исключают, что суд может так и не вынести обвинительного приговора. Имеется не подтвержденная информация, что в уголовном производстве допущены небольшие ошибки, благодаря чему адвокат подсудимого может добиться оправдательного приговора, типа «за отсутствием состава преступления» или «за недоказанностью». К тому же имеются сведения, что определенные силовые структуры не заинтересованы в лишении свободы ныне подсудимого мужчины. А потому слушание дела искусственно затягивается. Предположительно по двум причинам – он является ключевым свидетелем СБУ в деле по обвинению бывших сотрудников милиции (дело тянется еще со времен переименования в полицию), в свою бытность правоохранителями уличенных в наркоторговле. Да и потом, оставаясь на свободе, он будет куда более полезным – наркоторговля остается весьма прибыльным ремеслом. К тому же какую-нибудь полезную информацию о делах и действующих лицах, причастных к такому «бизнесу», сможет «шепнуть» оперативникам. И своим предполагаемым «кураторам», о наличии которых говорит множество красноречивых фактов.
Взять хотя бы такой: когда ему было предъявлено обвинение в наркоторговле (судебное слушание по которому тянется второй год), вместо содержания под стражей он был выпущен под залог. Размер внесенного залога – 130 тыс. грн. Такие немалые деньги с неба упали? Напомним, сам он многие годы, в перерывах между отсидками, вообще нигде не работал. Не престарелые же родители-пенсионеры накопили такую сумму. Скорее можно предположить, что залог внесли те самые «кураторы», заинтересованные в том, чтобы он и впредь оставался на свободе и мог долги отрабатывать, в том числе и залоговые.
Но вернемся к попыткам Светланы Васильевны оформить опекунство над внучкой. Она собрала все необходимые документы, в том числе справку-счет из государственной исполнительной службы о задолженности бывшего зятя по выплате алиментов, которая с момента официального развода супругов (с марта 2010 года) на момент 1.03.2018 г. составляла более 33 тыс. грн. Также взяла характеристику на девочку из школы, где она обучается. Согласно подписанной директором школы Е. Зуйко и классным руководителем Л. Лепской характеристике, девочка спокойная и уравновешенная, в отношениях с одноклассниками чуткая и готовая прийти на помощь. А что касается родителей, то «…тільки мати дівчинки завжди цікавилася успіхами доньки, приймала активну участь у житті класу та відвідувала батьківські збори. Після смерті матері дитина замкнулася у собі, однокласники скаржаться на її неприємний зовнішній вигляд та на присутній запах тютюну від одягу».
Служба по делам детей на стороне родителя?
С этими и другими «бумагами» Светлана Васильевна обратилась в службу по делам детей Новокаховского горисполкома. И тут началось нечто непонятное. Как следует из подготовленного в ее адрес ответа руководителя данной службы Оксаны Поповиченко, утвержденного городским головой Владимиром Коваленко, ее внучка до смерти матери «постійно проживала у повній родині, спільно із мамою та батьком, якій працює на підприємстві ВОТ «Газпром» з 14 березня 2018 року (монтажник)». Во как! И не в счет, что отец периодически покидал семью, отправляясь за решетку. Вызвала улыбку также дата официального трудоустройства «отца» – за последнее десятилетие он трудится уже… два месяца.
И еще. Сотрудники службы по делам детей провели беседы с девочкой и ее отцом и выяснили, что, оказывается, девочка хочет жить именно с папой, что он ее никогда не обижает. Затем приводят слова девочки, что, напротив, это Светлана Васильевна говорит про отца плохие слова, а потому она не хочет ехать в гости к бабушке.
По собранной сотрудниками службы по делам детей информации в той же самой школе, именно отец часто забирал девочку из школы, посещал родительские собрания. А после смерти матери, как и до трагедии, девочка всегда аккуратна, присмотрена. После обследования условий ее проживания специалисты службы по делам детей, а также работники школы пришли к выводу, что для девочки созданы благоприятные условия: отдельная комната с добротной мебелью, имеется компьютер с подключенным интернетом, в наличии продукты питания, необходимая одежда, предметы гигиены и т.д. Отец заботится о девочке, вкусно готовит, следит, чтобы она выглядела опрятной. Как вывод – здоровью и жизни девочки ничего не угрожает.
Полиция делится на «своих» и «чужих»?
При этом сотрудники службы по делам детей озадачили журналиста провокационным вопросом: известно ли ему, что Светлана Васильевна после смерти дочери «с какими-то людьми выламывала в квартире дверь, чтобы выгнать их на улицу?» Действительно, вместе с сотрудниками местной полиции они пытались пройти в квартиру. С тем, чтобы выселить мужчину (но ни в коем случае не внучку!) из принадлежащей Светлане Васильевне квартиры. Кстати, повторимся, девочка в ней прописана, в отличие от ее отца. Но им не открывали. Зато из-за двери пригрозили, что «позвонят и вызовут своих полицейских». Вот так ребус: с каких это пор полицейские делятся на «своих» и «чужих»?..
Почему то данный ответ службы по делам детей чуть ли «грудью» становится на защиту родителя, подозреваемого в наркоторговле. Впрочем, как пояснили журналисту тамошние специалисты, человек не может быть наказан дважды за один и тот же проступок: уголовное дело по обвинению его в распространении наркотиков слушается в суде, но это еще не основание для лишения его родительских прав, которые он выполняет исправно.
А в заключение добавили, что даже если отца девочки суд приговорит к длительному тюремному заключению, еще не обязательно опекунство на время его отсидки будет оформлено на Светлану Васильевну. Прямо указав, что есть еще родственники со стороны отца, к которым девочка хорошо относится…
Кстати, о том, что мужчина продолжает, не взирая на затянувшееся рассмотрение его дела в суде, поныне заниматься незаконным сбытом наркотиков, в полиции не сомневаются. Странно, что при этом не торопятся пресечь такую его «деятельность». То ли сил и времени не хватает, то ли желания? Как проинформировали автора компетентные стражи порядка, на дому он «зелье» не варит, ему периодически поставляют т. н. «маляс» (концентрированный ацетилированный опий), а он его со знанием дела «бодяжит» и толкает проверенному кругу страждущих. Быть может, тот, кто наладил такой «бизнес» и осуществляет эти поставки, для местной полиции недосягаем?..
В сопровождении участкового инспектора
Участковый инспектор полиции Александр Ющенко, на территории заведования которого проживают отец с девочкой, не только ответил на вопросы журналиста, но и любезно согласился проводить его на адрес фигуранта. Чтобы воочию убедиться, что в квартире порядок. Ведь со слов соседа по лестничной клетке, с которым несколькими днями ранее пообщался журналист, квартиру там превратили в «настоящий гадюшник». Мол, туда постоянно ходят странные люди асоциальной внешности, при открывании двери из квартиры «валит» неприятный запах, в том числе табачный дым. И добавил, что сам хозяин постоянно кашляет, причем кашель отхаркивающий, с мокротой, ему давно следовало бы обратиться в больницу, потому как «любой медик подтвердит, что при непрекращающемся длительное время кашле есть серьезные основания диагностировать туберкулез. Тем более с таким образом жизни…»
Но в тот раз попасть в квартиру нам с участковым инспектором не удалось – дома никого не оказалось. По словам другой соседки по лестничной клетке, «они уже давно дома не появляются, возможно живут в другом месте».
Вместе с участковым мы направились в школу, где учится внучка Светланы Васильевны. Информацию о заботливом отце и о том, что проживающей с ним девочке никакая опасность не угрожает, подтвердили нашему корреспонденту психолог школы Елена Новицкая и социальный педагог Марина Панкова, которые сообщили, что успеваемость у нее удовлетворительная, на занятиях прилежна, с одноклассниками и педагогами не конфликтует, обычный ребенок. Елена Михайловна добавила, что девочка по натуре интроверт, пояснив, что она все держит в себе, не позволяя выплескивать свои мысли и эмоции наружу. После смерти мамы девочка не жалуется на взаимоотношения с отцом. А тот, в свою очередь, проявляет готовность сотрудничать с администрацией школы и классным руководителем по вопросам воспитания дочери и участия в общественной жизни класса и школы. Кроме того он заботится о дочери, нередко забирает ее после уроков. И опять коснулись того, что девочка сама сторонится родной бабушки по материнской линии, даже в гости к ней в Тополевку ехать отказывается.
Пока гром не грянет…
Вот и получается, что мнения о сложившейся ситуации в потерявшей родительницу семье разделились. Даже среди педагогов одной школы нет единомыслия, не говоря уже про соседей по лестничной клетке или «своих-чужих» полицейских.
Нельзя не согласиться и с позицией специалистов службы горисполкома по делам детей: преступивший закон человек, должный понести за это уголовную ответственность, может вместе с тем оставаться заботливым и любящим отцом – за что его лишать родительских прав?
Но в то же время нельзя забывать об атмосфере, царящей в среде уголовников, бывших и настоящих, которые неоднократно нарушали закон и отбывали наказание в местах не столь отдаленных. Тем более, если речь идет о незаконной торговле наркотиками. Не секрет, что и домочадцы такого «дельца» со временем нередко «подсаживаются на иглу».
К тому же зона риска… Имеется в виду, что наркоторговец и сам подвергается опасности со стороны не только конкурентов, но и иных «клиентов», при стесненных денежных обстоятельствах в поисках дозы готовых на все. А значит невольно по роду «профессии» рискует не только собственным здоровьем, но и жизнью. Почти в той же степени применимо это и к ближайшему окружению наркоторговца, включая членов его семьи, в особенности таких беззащитных как дети.
Но Закон, увы, не принимает в расчет подобные «зоны риска». Грустно, что и чиновники, призванные заботиться и опекать детей, всячески содействовать обеспечению их безопасной жизни-учебе-взрослению, по старинке следуют исключительно букве Закона, отсеивая возможный фактор риска за ненадобностью. Невольно приходит на ум негласное милицейское правило давних времен: нет тела – нет дела. Только боюсь, тогда уже будет поздно…
Павел УМАНЕЦ, Таврийские вести