Продолжающийся уже больше года конфликт администрации Херсонского областного краеведческого музея с несколькими его сотрудниками всё больше приобретает характер затянувшейся судебной тяжбы.48 тысяч за ущерб «деловой репутации»
О перипетиях этого новоявленного “дела краеведов” херсонская газета “Вгору” сообщает регулярно: материалы “Ночь в музее” , “Цена отписки”, “Как задушили профсоюз”. Уже девятый месяц кряду пытается по суду восстановиться на работе уволенный “за прогул” Сергей Дяченко – материал “Ночь в музее продолжается”. А теперь администрация музея ещё и подала в суд на газету “Вгору” и на меня, как автора указанных публикаций.
Предметом судебного иска Херсонского областного краеведческого музея против газеты “Вгору” является “спростування недостовірної інформації, захист ділової репутації та відшкодування немайнової шкоди”. Причём директор музея Татьяна Братченко, подписавшая исковое заявление, требует “відшкодування моральної шкоди, яка полягає у приниженні ділової репутації юридичної особи саме з автора публікації”, то есть – с меня. И устанавливает “розмір моральної шкоди 48000,00 грн.”; это примерно моя двухгодичная заработная плата. От газеты же требуется публикация опровержения.
Уж не представляю, на что рассчитывают организаторы этого судебного разбирательства. Ведь к исковому заявлению им пришлось приложить толстую пачку документов, имеющих отношение к информации, изложенной в оспариваемых газетных статьях. И вот незадача: содержание этих самых документов подтверждает справедливость буквально каждого моего слова. И если раньше, добиваясь справедливости, я мог ссылаться лишь на своё знание реалий музейной жизни и почти тридцатилетний опыт работы, то теперь каждое моё критическое замечание в адрес администрации музея получило строго документальное подтверждение.
Самое же смешное то, что составитель искового заявления ссылается на статью 47 Закона “Об информации”, которая в этом самом законе вообще отсутствует. Закон в его последней редакции имеет только 40 статей.
Банкетка за 925 грн.
Для чего нас пытаются уволить из музея и запугать судебными исками, в общем-то понятно. Херсонским чиновникам не нужны свидетели их специфической административно-хозяйственной деятельности. Менеджмент в сфере культуры, знаете ли, дело тонкое. На вентиляцию, кондиционирование, обеспечение научной работы, содержание лабораторий и многое другое денег катастрофически не хватает. А вот на ремонты (фасадов и интерьеров) и приобретение совершенно ненужного оборудования — пожалуйста, щедрый денежный поток не иссякает, несмотря ни на какой финансовый кризис. Вот и возникает соблазн избавиться от тех музейных работников, которые не разучились задавать простой вопрос “зачем?”. Зачем “улучшать” фасады и интерьеры музейных зданий и закупать офисную мебель, когда нет средств на решение самых насущных проблем, связанных с хранением экспонатов, их реставрацией и научной обработкой, повышением уровня квалификации работников.
А ведь эта “деловая” активность херсонских чиновников от культуры не останавливается ни на день. Не так давно музей сподобился закупить два десятка банкеток на сумму почти в 20 тысяч бюджетных гривень. Видимо, некуда было деньги девать. Не на реставрацию же, в самом деле, их расходовать. Тем более, что проблемы с реставрацией у нас в музее решаются иным способом. В вестибюле уже третий месяц стоит на виду повреждённое старинное кресло XVIII века, а рядом прозрачная “скринька” с пожертвованиями посетителей на реставрацию бесценного экспоната. Мол, бросайте, граждане, свои гривни. Авось лет через двести нужная сумма и насобирается. А мы тем временем современную мебель закажем по астрономическим ценам.
Я произвёл своего рода опрос среди горожан: сколько может стоить одноместная банкетка (небольшая металлическая скамейка)? Цифры назывались от 50 до 500 грн. Одна моя знакомая, чувствуя подвох, прикинула калькуляцию: “Ну, понятно, стоит она 200, купили за 600, а где разница?”. Эх, фантазии у простых херсонцев не хватает для такого рода схем. У нормального человека ведь в голове не укладывается, как это простенький металлический стульчик размером 50 на 45 на 35 см, подбитый поролоном и обтянутый кожзаменителем, можно заказать за 925 грн.
Впрочем, такого рода скандалы для нашей погрязшей в коррупции страны в последнее время и не новость. В сравнении со скамейками в Харьковском метрополитене ценою в 8 тыс. долларов каждая, наши банкетки — сущая мелочь. Но ведь из этих бюджетных мелочей и складывается общая трагическая картина. Именно поэтому у нас такие мизерные зарплаты, пенсии, социальные выплаты, поэтому гибнут без реставрации, вентиляции, кондиционирования культурные ценности. Чиновники находят бюджетным деньгам куда более удобное для себя применение. И в итоге страна потихоньку вымирает от нищеты и дичает от системного удушения любых проблесков культуры.
Вместо вентиляции
В этой истории даже не то возмущает, что простенькую мебель закупили по баснословным ценам. Вопрос в другом: зачем вообще нужно было это делать в тех условиях тотального недофинансирования, в которых мы вынуждены существовать? “В музее уже лет десять, как разрушена система вентиляции. Вентиляционные шахты забиты строительным мусором. Кондиционеры давно вышли из строя. В результате – жара в экспозиции, особенно на втором этаже, доходит до сорока. Никакой режим хранения экспонатов не предполагает таких жутких условий. От жары этим летом даже парафин расплавился, и в отделе природы отвалились от стендов муляжи овощей. Все яды, которыми на протяжении столетия протравливали экспонаты, в таких условиях начинают испаряться и ощущаться обонянием. При температуре выше 35 градусов становится летучим даже мышьяк в чучелах животных. И этой убойной смесью из музейных запахов и испарений тел дышат люди. Как выживают наши смотрители в таких нечеловеческих условиях, одному Богу ведомо”. Это было написано и опубликовано (“Вгору” № 41\263) пять лет назад. С тех пор НИЧЕГО не изменилось. Этим летом градусник снова зашкалило за 35 по Цельсию, и я в который раз монтировал отвалившиеся от стендов расплавившиеся муляжи овощей.
В недавнем интервью газете “Вгору” вновь назначенный на должность начальника областного УБЭПа майор Денис Лактионов говорил: “Мне кажется, есть вещи, которые должны быть табу для чиновника. Я не говорю, что можно воровать. Но есть то, что должно вообще красной строкой проходить. Это дети... И ещё – категория незащищённых граждан”. Как бы хотелось третьим пунктом в этом перечне табу для вороватых чиновников поставить ещё и расходы на культуру. Дети, конечно, это святое, незащищённые граждане – тоже. Но ведь если те небольшие деньги, которые у нас в области направляются на финансирование сферы культуры, будут и дальше осваиваться так, как сейчас, если люди, продуктивно работающие на благо культуры, будут тупо изгоняться, как ненужные свидетели этого “освоения”, то мы просто одичаем.
Пытаясь добиться справедливости, я прошёл уже все ступени чиновничьей лестницы. Принципиально начал с самого низа. Написал многостраничную докладную на имя директора музея Татьяны Братченко о всех безобразиях, творящихся в музее. Не помогло. Направил документ аналогичного содержания начальнику управления культуры Ирине Королёвой и пообщался с ней на личном приёме. Тот же результат. Затем мы с Сергеем Дяченко встретились с курировавшим сферу культуры замгубернатором Вячеславом Белым. В итоге ситуация только ухудшилась: Сергея уволили из музея, а на меня подали в суд. Как руководитель первичной профсоюзной организации музея, я написал письмо Николаю Костяку. И получил ответ, сочинённый Ириной Королёвой и подписанный Вячеславом Белым.
Кому это нужно?
И ведь нетрудно догадаться, какой ущерб имиджу областной власти наносит этот никому не нужный конфликт. С начала года мне в той или иной форме выразили солидарность несколько сот человек. Это в большинстве своём люди авторитетные, уважаемые, помимо прочего, активные субъекты электорального влияния. Наверное, в том числе и из-за этого скандала правящая партия в нашей области не набрала и 30 % голосов. И если экономические сложности, связанные с мировым финансовым кризисом, объективны, они что на Украине, что в Греции действуют, то страсти вокруг музея — это фактор сугубо субъективный. И имена субъектов хорошо известны. Я не знаю, насколько деятельность этих чиновников одобряется руководством областной парторганизации, но если бы партия регионов заботилась о своём будущем, то их бы вышибли с должностей за профнепригодность ещё этим летом – после коллективного письма херсонской интеллигенции в защиту Сергея Дяченко (на фото).
И это при том, что нехерсонская часть команды действующего губернатора производит исключительно благоприятное впечатление. Ещё два года назад, после первого же посещения музея, совершенно неформальное шефство над нами взяли два помощника губернатора – Мирча Кожокарь и Сергей Пятко. На Херсонском мемориальном кладбище Мирча Кожокарь вместе с Сергеем Дяченко спасали разрушающиеся старинные надгробья. На своём личном микроавтобусе Сергей Пятко осуществил для нас несколько краеведческих экспедиций по области, в результате чего удалось помимо прочего впервые попасть в одно из самых труднодоступных мест Присивашья — полуостров Ад. Этих людей увольнение Сергея Дяченко шокировало так же, как и большинство культурных херсонцев. Да и организационную деятельность руководящего областью тандема – Николая Костяка и Виктора Пелыха – в сфере образования, науки и культуры можно только приветствовать, особенно кадровую политику, в частности, поддержку на выборах ректора ХГУ кандидатуры Александра Ходосовцева.
А ведь во всём мире, даже не особенно цивилизованном, региональные музеи с богатой историей – гордость местных общин. Их холят и лелеют, как самое ценное общинное имущество, продвигают, как важнейшие имиджевые объекты регионов, работу музеев тщательно контролируют попечительские советы, составленные из наиболее авторитетных граждан, чья репутация вне подозрений. Когда же и наши руководители научатся любить свой родной край и беречь созданное многими поколениями его культурное достояние, а не относиться к нему, как к синекуре? Хотелось бы дожить до этого счастливого времени.
Михаил Подгайный, старший научный сотрудник научно-природоведческого отдела Херсонского областного краеведческого музея