Место, где поселилась сказка, – первое, что приходит на ум, когда вспоминаешь о Херсонском академическом областном театре кукол
В этом году 21 октября театр кукол открыл свой 45-й сезон. Со времени его открытия в 1971 году в кукольном театре побывало не одно поколение маленьких зрителей. Некогда юные театралы-первооткрыватели сегодня в театр приходят уже со своими детьми и внуками! За годы своего существования театр, безусловно, менялся, равно как и дети. Единственное, что оставалось неизменным в этих стенах, – вера в то, что добро всегда побеждает зло.
На прошлой неделе автор этих строк зашла к сказке в гости: побывала во многих укромных уголках
её жилища и пообщалась с настоя-щими волшебниками…
От ручек-ножек –до одёжек
В небольшой светлой комнатке кипит работа – подготовка к новогоднему спектаклю «Приключения Аладдина». Мои собеседницы – две улыбчивые дамы – бутафор Валентина Алисевская и заведующая костюмерным цехом Елена Орсик. Первая куклы делает, вторая их одевает.
«Художник делает эскизы, а мы – исполнители-бутафоры – делаем конструкцию, – рассказывает Валентина Павловна. – Вот вылепил художник пластилиновую голову будущей куклы, а мы отливаем с неё гипсовую форму, а потом в эту форму лепим папье-маше, потом из двух половинок собираем вместе, шлифуем, шпаклюем, клеим, и потом уже художник доводит всё до конечного результата – рисует образ». До работы в театре Валентина Павловна была кассиром в кинотеатре «Спутник», поэтому всем тонкостям своего ремесла обучалась, придя на новое место. Бутафором она работает уже 13 лет.
А вот Елена Григорьевна одевает кукол и актёров 32 года! В театр она пришла, будучи совсем юной девушкой, сразу после окончания училища по специальности портной-закройщик. «Когда пришла работать, мне было 18 лет. Мне пришлось учиться уже на работе. Ведь для актёров шить костюмы – это понятно, а для кукол – вообще другая специфика. Для актёра я знаю, где надо сделать вытачку, у человека определённая фигура, а кукла… Вот Валентина Павловна (бутафор) мне собирает этот каркас из поролона с ручками. И моя работа его одеть. А у одной куклы такие ручки, у второй – другие, там есть грудь, а там нету», – улыбается костюмер. Автор этих строк спросила у своих собеседниц, сколько же кукол они сделали и одели за годы своей работы. Однако ни одна, ни вторая точное количество своих творений вспомнить не смогли – так их много.
- Ой! Даже приблизительно не скажу, – смеётся Елена Григорьевна.
- А они у вас где-то хранятся?
- Да, у нас есть специально отведённые комнаты, где хранятся костюмы.
- КомнатЫ?
- Да, внизу есть большая комната, где хранятся костюмы. А кукол в театре – немерено! И для них тоже есть специальная комната наверху. К каждому спектаклю полностью всё новенькое готовится. И куклы, и костюмы...
Кукла и актёр могут не сойтись... характерами
Точно ответить, сколько приблизительно кукол в театре, не смогла и главный художник театра, заслуженный художник Украины Ольга Гоноболина. И немудрено, ведь за 23 года работы в театре Ольга Чарльзовна придумала и создала так много кукол, что сбилась со счёта: «Вот часто меня спрашивают, какая кукла для меня лучшая, какую я люблю больше. Но если у тебя пятеро детей, как можно сказать, кого ты больше любишь? Вот у нас идёт подготовка одного спектакля. И пока я работаю над его материальной частью, я его люблю весь и сразу. Если я его не буду любить, у меня ничего не получится. Я свою фантазию и душу отдаю, – рассказывает Ольга Гоноболина. – Для художника это – очень большая ответственность, не просто придумать, как я хочу. Надо придумать всё так, чтобы актёр потом смог не просто взять и покрутить её, а смог с ней работать, потому что это его инструмент.
Если в драмтеатре это идёт через голос, через себя, то тут кукла должна реагировать, она – инструмент». Ошибочно полагать, что кукла в спектакле – что-то второстепенное. Актёр и кукла в прямом смысле должны суметь сработаться и найти общий язык. Как пояснил директор кукольного театра заслуженный работник культуры Украины Виктор Морозов, кукла и актёр должны стать одним целым. В театре это называют «войти в маску» – оживить куклу, наделить её всеми характерными качествами персонажа, идеально подобрать голос под образ. «І якщо в нас є дисбаланс, то такої роботи ми не можемо допустити. І в такому випадку ми або міняємо актора, або допрацьовуємо ляльку під актора», – пояснил Виктор Алексеевич.
Вот во избежание подобных ситуаций перед тем, как приступить к созданию новой куклы, главный художник театра спрашивает у главного режиссёра, какие актёры будут задействованы в том или ином спектакле. «И тогда я уже работаю с учётом всех голосовых нюансов актёра», – пояснила Ольга Чарльзовна.
О том, как проходит обучение будущих кукловодов, автору этих строк рассказал актёр театра Николай Москвич. В Херсонском кукольном театре Николай работает 6 лет. На актёра театра кукол он учился в Днепропетровском театральном колледже. Он рассказал, как в колледже проходит один из первых вводных уроков: «Студенту даётся кукла без одежды, без маски, просто скелет – ручки и голова. И дают задачу первокурснику – возьмите куклу и оживите её… То есть нужно представить,
какой она персонаж – добрый или злой? Это может быть принцесса, а может и котик – кто угодно. Далее нужно показать характер персонажа. Озвучить этот образ. Придумать ему какую-то историю. Помимо этого отшлифовывается движение куклы. Профессионал показывает, как правильно ею управлять. Как надо правильно держать трость, чтобы она не вылетела и не выколола глаз другому актёру. К тому же каждое движение куклы имеет определённый смысл. Поворот руки, головы, куда смотрит кукла – всё это важно. Нужно следить за уровнем, чтобы зрителю была видна вся кукла, а не только голова».
Дети всегда остаются детьми
Несмотря на то, что азы кукольного мастерства – неизменная основа работы кукловода, сам театр за эти десятилетия менялся не раз. «Гривна» пообщалась с актрисой театра первого состава труппы, работающей в театре кукол и по сей день, – заслуженной артисткой Украины Тамарой Шумариной, на глазах которой наш театр кукол делал первые шаги.
«У меня было очень много "проходящих” главных режиссёров, просто режиссёров-постановщиков, я их не беру во внимание. Я беру вехи. Первый режиссёр, которая была и работала со мной, которую я буду долго помнить – это Наталья Бучма. Я – уличный человек, будем считать. Моя профессия – режиссёр самодеятельных театральных коллективов, то есть дом культуры, там пожалуйста – с этими самодеятельными коллективами работайте. И когда я пришла в театр, куклы для меня были внове.
И вот Наталья Николаевна дала мне все основы. Она научила актёров кукловождению – а не просто ношению куклы. Вторая веха, знаковая для меня и, я думаю, для многих актеров – это работа с режиссёром Тадеушем Варжало. Вот это был кукольник от бога! Тадеуш Мечеславович прекрасно чувствовал куклу, он делал их так, чтобы они были удобны актёру. Он учил нас мастерству театра, как с куклой работать. "Кукла живая, кукла – это человечек, кукла – это ты, все свои эмоции ты переносишь на куклу”, – говорил он. И третья знаковая веха – это наш главный режиссёр Борис Чупрына».
Что касается зрителей, то, по словам Тамары Аркадьевны, современных детей театром кукол сегодня очень сложно удивить. «Но дети всегда есть дети! Первые маленькие зрители смотрели во-о-т такими глазами! Сейчас мы стараемся удивлять, насколько это возможно, использовать технологии какие-то новые, чтобы театр не отставал и был на уровне развития современных детей, – рассказывает Тамара Аркадьевна. – Вот что интересно: казалось бы, сегодня дети отошли от сказок, у них эти телефоны, планшеты… А вот и нет! Они сегодня прекрасно смотрят и сказки. Это то, что по жизни незыблемо. Мы никак не можем уйти от "Русалочки”, от "Стойкого оловянного солдатика” – они живут из поколения в поколение. Это классика. Но мы можем показать её по-новому, по-современному, при этом не искажая задумку автора. Это я считаю большой заслугой нашего театра и наших режиссеров», – указывает на главного режиссёра Бориса Чупрыну.
«Жести» в театре места нет!
То, что современных деток заинтересовать очень сложно, подтвердил и главный режиссёр театра, народный артист Украины Борис Чупрына. Он рассказал, что современные кукольные театры делают всё, чтобы маленькому зрителю было интересно. «На театральных фестивалях, особенно на международных, театры делятся своими работами и берут для себя что-то новое, необычное, интересное, а потом пытается это у себя внедрить. Конечно, речь не идет о плагиате – содрал и всё. Это просто как толчок технический. Например, использование того же мультимедиа-проектора. Я это впервые увидел в польском театре, мне понравилось и захотелось использовать. Сейчас очень много задействуют компьютерную графику, к этому мы пока ещё не пришли, потому что нужен хороший специалист-айтишник, который бы ее делал, а не просто взял где-то в Интернете. Считайте, ещё один постановщик – только с компьютерной графикой, – рассказывает Борис Владимирович. – Да, заинтересовать сегодняшних детей становится всё сложнее, есть и телевидение, и кино… Но театр притягателен тем, что это живое общение артиста и зрителя, и такого эффекта не даёт больше ничто: ни кино и 3D, ни компьютерная графика».
- Кстати, упомянутые вами современные мультики и фильмы содержат в себе много сцен с элементами насилия. Все эти стрелялки, лазеры… порой до бойни доходит! Но вместе с тем они пользуются огромной популярностью у детей. Не собираетесь ли вы в некоторые постановки внедрять нечто подобное?
- Тема насилия действительно актуальна: и компьютерные игры, и мультики. Но я не думаю, что театр придет к этому. Как бы мы ни крутили, но детский театр – это один из фундаментальных камней в воспитании ребенка наряду со школой, домом, литературой... Я считаю, что в театре не должно быть места подобным вещам. Хотя у западных театров несколько иная эстетика. Вот даже куклы взять. Если мы стараемся их симпатичными делать, и даже отрицательные персонажи имеют своё обаяние, то на Западе я видел достаточно отталкивающие вещи. Ну, например, есть такая известная штучка за границей, называется «Питер-сорвиголова». Это книжечка для детей младшего возраста, и она учит, как не нужно делать. Вот мальчик играл со спичками и сгорел… его похоронили… Девочка полезла в розетку, и её ударило током, она испепелилась и умерла… её похоронили. А в конце спектакля стоят гробики с крестиками… Сначала я не понимал, как так можно, а потом подумал, что, вероятно, это своя культура, и через такое учат детей чему-то. Мы же стараемся научить в шутливой форме и менее трагично, не в форме ужастика.
Но на то это театр, чтоб обобщать, превращать в творческий материал, вкладывать туда идею, которая воспитывала бы детей. А форма приходит от содержания. Форма ради формы – такого не может быть. Условно говоря: есть у нас в театре проектор – и давай мы его использовать в каждом спектакле. Нет, используем только, если это подчеркивает идею. Если нам понадобится, например, какой-то новый фонарь, который сделает фантастический свет именно для какого-то спектакля, тогда мы будем стараться искать средства и приобрести его.