Вот уже две недели вокруг городского мемориального кладбища в центре Херсона кипят настоящие страсти. Чиновники наконец-то обратили на него свое внимание и сами – ужаснулись.И дело даже не в том, что вместо мемориала (как оно по бумагам) обнаружили колючие дебри, свалку, лежбища нищих, своры жирных крыс и голодных собак. Страшно стало другое – что же с этим теперь делать? Может, просто расчистить бурьян, разровнять все руины, да хотя бы законсервировать более-менее уцелевшие памятники? Но ведь именно здесь, между прочим, в безымянных холмиках, нашли свой последний приют люди, с которых начиналась история Херсона...
У современных психологов есть такая теория: каждый человек стоит на плечах своих предков, и чем больше он знает о своих прародителях, тем сильнее его личность и богаче судьба. Как у дерева: чем глубже корни, тем шире и раскидистей крона…
Под одним небом
Как рассказывает херсонский краевед Сергей Дяченко, наше городское кладбище было намного больше. К концу 19 века оно занимало территорию вплоть до нынешнего Бериславского шоссе. Кроме того, немного в стороне (там, где сейчас завод Петровского), было еще два отдельных участка.
– Тот, что побольше, подозреваю, мог быть кладбищем старообрядцев – рассказывает Сергей Дяченко. – Но этого я еще пока не выяснил. А на втором участке (его точное расположение установил буквально на днях) – находятся мусульманские захоронения. Это был самый восточный уголок городского кладбища. Его называли магометанским. И улицу рядом с ним тоже называли Магометанской. Интересно, что ее часть, с таким же названием, сохранилась и доныне на территории завода. А на месте мусульманских захоронений – насыпь, по которой проходит внутренняя заводская железная дорога.
В те времена, когда застраивали часть кладбища многоэтажками и заводскими корпусами, никто особо не заботился о сохранении памяти и перезахоронении. Многие могилы были просто перекопаны, а надгробия снесены и свалены в кучу. Надгробия потом очень быстро исчезли бесследно, но еще долго местная ребятня в футбол играла черепами – мячики-то дефицитом были...
Что касается нынешней территории кладбища, то тут сохранились самые первые херсонские захоронения. Нам в этом смысле повезло. Могилы 18 века можно встретить и у церкви, и у забора рядом с ул. Молодежной, и по всей территории кладбища. Среди них, что любопытно, нет строгого разделения на лютеран, католиков, православных, на “наших” и “не наших”. Рядышком покоятся люди разного вероисповедания и разных национальностей. Например, есть братская могила (она, правда, уже разрушена) героев обороны Севастополя (1853-1855 г.г.), умерших в госпиталях Херсона. И тут же рядом – могила их противников по Крымской войне, французских солдат. Раненых французов тоже привозили к нам лечить. И хоронили рядом с нашими героями, по христианскому обычаю. Вот такой пример уважения и Человечности тех давних сражений и тех времен.
Великие мертвые
Самая старая могила, на которой еще недавно удавалось прочитать надпись (уже, к сожалению, не читается) – каменная ваза, что находится ближе к ул. Молодежной. На ней по-немецки было написано: 1790 год, Иоанн Герман. Сейчас трудно установить, кем был этот человек. Но Сергей Дяченко уверен: тут покоится помощник Иоанна Ганнибала и один из первых херсонских инженеров-архитекторов.
– Это всего лишь предположение, но вполне обоснованное. И это сразу повышает статус захоронения – объясняет краевед. – Имя Ивана Германа стоит рядом с именем Ивана Ганнибала на первом проекте Херсона, с которого и началось строительство города. В некоторых источниках упоминается, что Герман уехал из нашего города, воевал. Но мне кажется, произошла историческая путаница. Не думаю, что архитектор уезжал сражаться. Более вероятно, что он продолжил строить Херсон, и здесь же был похоронен.
Много еще было таких значимых, и не только для Херсона, людей. Но сохранились далеко не все могилы. Например, неизвестно, где захоронение Николая Бурлюка – брата известного поэта- футуриста Давида Бурлюка. Упоминается, что Николай был расстрелян в 20-м году, и тут, в Херсоне, похоронен. И все. Возможно, недалеко от могилы известного польского писателя-мариниста, одного из основателей харцерского молодежного движения Мариуша Заруского. Хотя, где именно хоронили в 20-м году, – тоже пока загадка.
Где-то, находится прах одного из основателей Севастополя, адмирала Федора Клокачева. В Севастополе его помнят и чтят. Есть его памятник возле управления Черноморского флота, в музее Черноморского флота ему посвящена немалая экспозиция. А умер он в Херсоне, от чумы 1793 года. У нас в эпидемию умирали не только каторжники, бедняки. Среди жертв эпидемии и такие люди, как Клокачев. Это показательно потому, что адмирал не сбежал из охваченного бедой города, а ценой своей жизни пытался спасти других людей.
Удивительно, но уцелела могила Юлиании Касперовой, в чьих руках проявил чудотворную силу Касперовский образ Богородицы, спасительницы и покровительницы юга Украины.
– Сохранился и крест, и надпись: “Здесь покоится прах рабы божьей (потом – стертая надпись “помещицы”) Юлиании Касперовой”, – говорит Сергей Дяченко. – Ее могилу, кстати, обнаружил ныне покойный Пиварович. И у него была версия, что “помещицы” кто-то стер специально для того, чтобы сохранить памятник. В советские времена кресты с подобными надписями якобы уничтожались в первую очередь. Возможно, такая угроза действительно была.
Помнить было опасно
Еще одна загадка – где похоронены потомки Григория Потемкина и Екатерины ІІ. А они на этом кладбище, безусловно, есть.
– Фамилию “Потемкин”, естественно, искать бесполезно, – улыбается Сергей Дяченко. – Как установлено сейчас, у них была единственная дочь, Елизавета. И она поменяла фамилию, когда вышла замуж. Подозреваю, что сама Елизавета Григорьевна все-таки захоронена не у нас. Но, как минимум, пара ее внуков продолжали жить в Херсоне. Их имена упоминаются в разных дореволюционных источниках. Я как-то насчитал, что сейчас в разных городах и даже странах – около 7 тысяч прямых потомков Григория и Екатерины по женской линии. Многие из них об этом даже не подозревают. Потому что не знают или плохо знают свои родословные. Хотя, стоит только чуть “копнуть”… Вот совсем недавно, случайно, еще одна такая семья в Одессе обнаружилась. Они даже и не подозревали о таких своих корнях.
Слишком долго, наверное, в нас искоренялось уважение и почитание к предкам, поощрялось забвение своей родословной. А иногда знание могло быть опасным. Не дай Бог, твой дед или прадед был кулаком или белогвардейцем, или учился в духовной семинарии... Поэтому в семьях специально все документы, свидетельства уничтожались. И теперь очень сложно восстанавливать родословную. Да и она у нас еще не так популярна. Это ложное впечатление, что все сплошь и рядом увлеклись поиском своих предков. На самом деле, занимаются этим единицы, люди с очень высоким уровнем культуры. А с этим у нас большие проблемы. Если заглянуть в наш областной архив, то посетителей, которые сами составляют свою родословную, там раз два и обчелся. Если приходит один человек в неделю, то это уже высокий показатель. А для Херсона было бы нормальным – десятка три людей, каждый день…
Катастрофическое десятилетие
Как ни странно, самые значительные разрушения на кладбище произошли не в советское время, а в последние десять лет, – делится своей болью Сергей Дяченко. – Я начал интересоваться им прежде всего как местом, где много художественных архитектурных памятников. Надгробия четко отражают культуру и архитектуру своего времени. Сейчас их осталось мало. А буквально лет десять назад было в десятки раз больше. Мне иногда казалось, что уничтожается все целенаправленно, группой вандалов. Порой приходишь, а целый накануне памятник уже разрушен. И не просто, а как будто его разбили кувалдой. Возле той же вазы, могилы Иоанна Германа, совсем недавно было еще два памятника 18 века. Сейчас их уже нет…
К счастью, то ли здравый смысл, то ли совесть возобладали. Городские власти спохватились и озадачились привести кладбище в приличный вид. Причем, надо отдать должное – не поспешили делать варварскую “зачистку”, а начали советоваться с краеведами, архитекторами, коммунальщиками, милиционерами, энергетиками и общественниками. И прислушиваются к мнению специалистов. Но есть, увы, и оборотная сторона медали – в городской казне сейчас нет ни копейки денег ни на реставрацию, ни на консервацию памятников, ни на уборку, охрану, освещение территории, ни даже просто на перепись уцелевших захоронений…
Ирина Ухварина, “Вгору”. Фото Борислава Сироты