Серия художественных исторических очерков об основателе города Каховка,
Дмитрии Матвеевиче Куликовском.
Публикуются при поддержке Всеукраинского благотворительного таврийского фонда Николая Баграева с целью сбора средств для установки памятника Д. М. Куликовскому в Каховке.
Фрагмент второй.
(Продолжение. Начало по данной ссылке.)
- Аль горе какое? - хриплый голос заставил Николу Шляхова по отцу Симоновича вздрогнуть…
- Не ваше дело дядько,?- буркнул он, взглянув на сморщенное лицо невысокого коренастого человека, незаметно подошедшего к нему со спины. По виду и одежде это был какой-то монастырский служка, видимо возвращавшийся из Каховки, и скорее всего топавший в Григорьевский Бизюков монастырь. В этом монастыре много подобного народу нынче богомолилось.
(Со времен посещения монастыря Екатериной II в 1787 он разросся до второй по значимости и масштабу, после знаменитой Киево-Печерской лавры, обители в южной части империи. В лучшие годы в нем подвизалось больше 900! насельников. «Григорьевским» монастырь назвал первый настоятель - игумен Феодосий, в честь князя Григория Потемкина который по своей щедрости, подарил монастырской братии землю в районе некогда знаменитой бандитской пропасной балки, в пещерах которой шайки разбойников, хранили награбленный с проходящих лодок скарб. Монастырь стал обязательным местом остановки на ночлег петербургской знати, путешествующей в Крым. И сегодня насельники монастыря могут показать комнаты, в которых останавливался последний российский император Николай ІІ с семьей. В монастыре есть свои пещеры, в которых когда-то молились монахи. Также братия может показать подвал, в котором на стенах не исчезают пятна крови изрубленных красноармейцами монахов в 20-х годах прошлого века).
Несмотря на недружелюбие первых слов Николая Симоновича, они простояли на мосту почти час. Как-то незаметно для себя разговорился молодой барчук с этим незнакомым ему, улыбчивым и участливым человеком.
- Вот не побрезгуйте, послушайте меня, барин,?- уже в который раз прощаясь, повторял служка - ступайте к Дмитрию Матвеевичу в Бехтеры. Поможет. Ей Богу поможет.
Пяти копеек, которые гордый барчук почему-то не постеснялся принять от монастырского служки, хватило, чтобы в течении двух дней пропылить на попутных крестьянских возах через хутор Британь (современные Днепряны), Казачьи Лагеря, Алешки и Голую Пристань, аж до Збурьевки. А вот от Збурьевки до Бехтер почти тридцать верст пришлось топать пешком.
Вспархивали и звенели жаворонки над густой целиной. Сиреневыми прозрачными пятнами, то тут то там, клубился кермек на фоне блекло-бурого травяного хаоса выгоревшей на солнце степи. Низкое небо целовало горизонт и теснило густым зноем редкие сонные облачка с трудом волочившие по степи свои, разомлевшие от жары, скупые тени. Колкие дорожные якорцы («керцы» на наш лад) набивались в худую подошву и время от времени Николай Шляхов останавливался для того, чтобы очистить обувь, утыканную этими мелкими противными колючками. В такие минуты иногда всплывал образ из глубокого детства Николки.
Яркий свет из окна разбивался о солнечное пятно на застланном пестрым рядном земляном полу их «усадьбы». Бойкая старушка, ныне покойная «бабуля» Пелагея, как теперь он догадывался, еще не старая в то время женщина, внесла со дворовой кабыци (печь рядом с домом) парующую кружку и сердито поставила ее на стол перед ныне тоже покойным дедом Маркелом. Это был отвар из этих колючих якерцов. «Все люди как люди с вой¬ны с бусурманами медали та богатый скарб додому привезли, а мой кобеляка болячку припёр! Пей, рожа твоя бестижа!». Дед хоть и морщился хитро (и одновременно чуть виновато) ухмыляясь в густую бороду и подмигивая старшему внучку, но послушно хлебал это парующее горькое пойло мелкими глотками. Но все же бабка, чуть погодя всегда мягчела и на столе появлялась традиционная густая саламата с кусочками каймака (молочный суп, обильно заправленный мукой с сыром каймак и пряностями) и теплый, очень вкусный нарезной хлеб - ситник (белый хлеб обильно политый горячим коровьим маслом)…
Только недавно Никола случайно узнал, что издавна отвар из стеблей и листьев якорцов использовали у них в роду для лечения сифилиса и прочих подобных заболеваний.
***
На то, что он приближается к окрестностям Бехтер, начали указывать распаханные поля и крупная отара овец, не спеша брившая степную травяную щетину.
- Добрый вечер. Слышишь, малый, а где усадьбу его высокоблагородия полковника Дмитрия Матвеевича Куликовского можно сыскать?
- Доброго вечора, пане.? - Пастушек снял бриль и поклонился.?- А он, де дерев багато. Там знайдете - указал он длинным батогом на чернеющее вдали пятно рощи над крышами деревеньки, перекрикивая звон бойкого Шарика, храбро лаявшего на нашего героя.
***
Круглолицый моложавый и рябой от веснушек оберуправляющий Егор Кириллович Верба, по виду из крепостных, повел молодого князя в правое крыло двухэтажного Т образного особняка и, открыв одну из дверей, указал на тюфяки набитые соломой.
- Вот тут опочивать извольте,?- потом покосившись на саблю добавил,?- Ваше благородие.
Тюфяков было пять. Они лежали в разброс на полу просторной и пустой комнаты в четыре окна, с одним темным комодом под правой стеной, да с парой икон Спасителя и Богородицы в красном углу.
- Его высокоблагородие Дмитрий Матвеевич распорядился все левое крыло дома отдать под странников и пришельцев,?- пояснил Егор Кириллович.?- Остальные комнаты уже заняты насельниками, поэтому не обессудьте, Ваше благородие, но если кого Бог еще пошлет сегодня или завтра, поселю рядом с Вами. Столуйтесь и живите сколько Вам угодно. Платить ни за жилье, ни за стол не надобно. За все хозяин платит. Токмо одно условие: …
Продолжение следует.
Игорь Бжезицкий специально для проекта «Траектория времени».
Публикуется по материалам сайта «Игры».
Меценаты желающие увековечить свое имя на горельефе будущего монумента просьба ознакомиться с информацией по данной ссылке.