15 апреля – День уголовного розыска Украины
Валерий Литвин прошел очень нелегкий путь в милиции – 31календарный год от рядового ППС до генерал-майора милиции. У него сожгли дом, но он спасся с женой, сыновьями и мамой. Его «заказывали», он был главным сыщиком МВД Украины, начальником УМВД в своей родной Херсонской области. С честью прошел все жизненные испытания. И, как говорит он сам: «Я всю жизнь мечтал работать в уголовном розыске, дослужиться до капитана и уйти на пенсию с должности начальника уголовного розыска Бериславского райотдела! И считаю, что уголовный розыск – это не работа, а образ жизни!».
Валерий Валерьевич от всей души поздравил своих коллег с праздником и согласился поговорить об уголовном розыске – вчерашнем и сегодняшнем.
- Расскажите, пожалуйста, о былых погонях, засадах и задержаниях.
- Погони, засады, задержания – всего этого более чем достаточно сегодня на экранах телевизоров, и они уже порядком утомили. А я хочу поведать о банальных, но от того не менее страшных преступлениях: без вести пропавших людях и необузданной детской жестокости!
С момента распада СССР открылись границы, наших людей сотнями вывозили за рубеж: секс-рабство и просто здоровые мужчины для рабского труда на стройках и полях. Много людей пропадало без вести. В Советском Союзе почему-то эти преступления считались второстепенными и им не придавали большого значения, пока не находили трупы и не понимали всей жестокости содеянного. Расскажу о трёх случаях и всех недочетах при розыске пропавших людей.
Первый случай мне вспоминается еще в начале моей работы в Бериславском «угро». Было это в 1984 году, пропала студентка Бериславского медучилища, а через определенное время пропала ее подружка. Одновременно с пропажей девушек внезапно и бесследно исчез охранник заводского бери-славского пляжа. Конечно, мы их искали: две несовершеннолетних девушки и взрослый мужчина – это было очень странно! Правда, сначала мы эти ситуации не связывали. Розыском этих людей занимался, как я считаю, один из величайших сыщиков Бериславского райотдела Николай Дикань. История начиналась банально, но закончилась трагически! Двое парней и девушка поехали на заводской пляж. Что-то у одного из них не получилось с девушкой в сексуальном плане, и он так рассвирепел, что задушил ее на глазах у друга. Потом они закопали ее на пляже. Друг был настолько восхищен поступком убийцы, что сказал: «Ты – крутой! Я тоже хочу испытать такое! Я тоже хочу кого-то убить!». И они заманили на пляж ее подружку, которая тем более уже волновалась за сокурсницу и знала, куда и с кем та пошла. Теперь «удовольствие» получил второй товарищ. Но, когда они закапывали вторую убитую, девушка в предсмертных судорогах стала шевелиться, руки тянулись из песка, дергались. И тогда один из них взял лопату, отмерил, где ее голова, и точно вонзил лопату ей в горло. Их заметил охранник пляжа, и его судьба была предрешена: они догнали мужчину, убили его и похоронили рядом. Позже на воспроизведении, когда они всё это показывали, мне хотелось этих мразей просто разорвать на куски! Они хладнокровно, с улыбкой, безо всякого раскаянья показывали всё: как убивали, чем и за что! За такие преступления в те годы предусмотрен был расстрел, но так как они были несовершеннолетние, им дали по десять лет. С одним из них я случайно встретился в городе спустя много лет. И у меня сразу встала перед глазами его наглая улыбка, которую можно только назвать волчьим оскалом, и то, с каким удовольствием он показывал, как вонзал в горло беззащитной девушки лопату! Очень жаль, что отменили смертную казнь! Я бы таких нелюдей расстреливал и с 15-ти лет, и с 14-ти! И то, что они несовершеннолетние, их нисколько не оправдывает. Они делали все абсолютно осознанно и с удовольствием. Им должны каждую ночь сниться кровавые девочки, но, насколько я знаю, живут убийцы хорошо и спят совершенно спокойно.
Самый тяжелый период для милиционеров всех времен наступал с 20 декабря по 10 января, когда сдавались отчеты. Поэтому в эти дни мы были заняты и писаниной, и преступлениями, которые не заканчивались! Чтобы вы понимали, почему такое внимание было к отчетам и статистике: за недостающие полпроцента в отчетах хороших профессионалов просто «уничтожали», морально «убивали», лишали погон и увольняли.
В 1993 году я уже был начальником уголовного розыска Бери-славского райотдела. В то время мы набрали молодых оперов из Бериславского педучилища, которые, конечно, прошли службу в армии и первоначальную подготовку, но всё же они были с «гражданки». Хотя потом и из них выросли такие суперсыщики, как Толя Суховицкий, Толя Хрененко, Миша Манько. А Валера Левченко вообще стал впослед-ствии практически бессменным и легендарным начальником Бери-славского райотдела. И хотя они были без милицейского образования, но схватывали всё на лету, прекрасно учились сыскному делу! И вот 20 декабря, у нас не раскрыто 20 преступлений, мы знаем, что, мягко говоря, будем подвергаться жесткой критике со стороны начальника райотдела Владимира Павловича Качура, будем иметь бледный вид на коллегии в УВД. И начинали срочно действовать. В то время в милиции машин не было, но нам автобаза по вечерам выделяла три КамАЗа, мы открывали свои блокноты, поднимали все оперативные связи, на этих КамАЗах ездили по всему району проверяли информацию. По крупицам круглыми сутками без сна, отдыха и выходных раскрывали всё. И никто не говорил, что нарушаются наши конституционные права на отдых, что надо идти домой, что у нас тоже жены, дети, которые нас не видят неделями, и спим мы в райотделах. А на носу Новый год, Рождество. И вот в один из таких отчетных дней после 12 ночи в райотдел приезжают из района опера, привозят преступников. А я в это время пишу отчет: считать-то всё приходилось вручную, компьютеров не было. Розыск тогда был на третьем этаже, все бегают, а уже полвторого ночи, работа кипит, чайник тоже кипит, я уже банку кофе выпил, а Толя Суховицкий приехал и привез группу из двух мужиков и женщины, которые обворовывали людей в квартирах, в поездах, где только можно было. Одного из них (несовершеннолетнего) он пристегнул научниками к батарее у меня в кабинете. Конечно, допрашивать интереснее, чем писать отчет, и я отложил писанину и говорю ему: «Всё рассказывай!». И этот пристегнутый начал говорить всё о кражах: где, кого, каким образом, сколько и чего наворовали… И тут я, чисто интуитивно, спрашиваю: «Вы зачем мужика убили?». А он резко поменялся в лице и прошептал, оглядываясь: «Так тетя Таня попросила!». Я сначала подумал, что наши опера с ним сильно «переработали», может, «сломали» морально или физически, раз он сходу в таком жутком преступлении признается! А малолетка тараторит дальше: «Понимаете, он забирал себе намного больше, чем давал нам! Начну сначала: к тете Тане прибился какой-то или татарин, или узбек, Бахитов его фамилия. Жил с ней, и все мы вчетвером: он, она, ее сын и я, его друг, грабили и обворовывали кого придется. Сначала мы всё награбленное делили честно, на четверых, а потом этот Бахитов обнаглел, стал отнимать у нас нашу долю, стал бить тетю Таню! А когда она сделала меня своим любовником, то предложила убить его и где-то прикопать. Так и сделали: после одной кражи мы вывезли его в поле, задушили. Потом тетя Таня предложила его сжечь. Мы его облили бензином и спалили, а кости собрали в целлофановый пакет и похоронили. Да еще на пакет с костями положили в могилу иконку на всякий случай». Дальше не было смысла допрашивать, я пошел в соседний кабинет, где сидел опер по без вести пропавшим. Стали поднимать карточки, искать, есть ли без вести пропавшие в той стороне, где жили эти бандиты. Да, эта так называемая тетя Таня подала на розыск своего сожителя, которого они сами убили и сожгли! И нам пришлось 2 января, в сумашедший мороз, ехать выкапывать эти кости с иконкой! Тетя Таня получила 15 лет, а малолетки, которые душили, убивали и жгли мужика – по 10 лет. Один из них погиб в тюрьме, а второй – живет себе припеваючи и сейчас! И совесть у него не проснулась ни на воспроизведении убийства, ни сегодня.
Расскажу последний случай, когда с особой жестокостью убивали несовершеннолетние. Пропал житель села Веровка Берислав-ского района. Жена пришла домой, а мужика – нет! Нет день, нет два, кого ни спрашивала, никто его не видел, вещи и документы – на месте. Мы его очень долго искали, года два, а он как в воду канул! Если бы следственно-оперативная группа на месте сработала, как положено, и более тщательно осмотрела его дом, то два года мы бы его не искали. Но потом совершенно случайно я получил информацию, что в таком-то заброшенном колодце лежит тело мужчины. Сначала я воспринял эту информацию, как сказку, не поверил, потому что мне это всё сказали за рюмкой водки. И человек, который не должен был знать такое. Но всё равно поехали проверять. Колодец метров 80, светили фонарями – ничего не видно, решили в колодец кого-то спустить. Взяли кран у машиностроительного завода, но длины троса не хватило.Потом еле-еле выпросили стропы из «пожарки», спустили человека, и он нам сообщил, что здесь не один труп лежит, а два. Надо поднимать, но как? Поднять подручными средствами труп из воды, да еще с такой глубины – сложно! Первая попытка поднять труп на носилках не удалась, мертвец упал обратно, чуть не придавил человека на дне колодца. Второй труп – это был теленок. Когда подняли несчастного, он выглядел так, как будто его кинули туда вчера, так как вода в колодце была ледяная, а глубина большая. Но только солнце и воздух на него попали – он распух, раскис, на глазах стал меняться, как в фильме ужасов… Стали допрашивать жену, но та была в таком шоке, что сразу было понятно, что она тут ни при чем. Зато ее дочка училась в Николаевском пединституте, была знаменитая спортсменка, сильная, волевая девочка. Но, когда я ее чуточку «прижал», она поведала грустную историю. Сожитель мамы постоянно ее домогался: то подсматривал, когда она моется в душе, то лапал ее за разные части тела… А девочка встречалась с парнем, ее терпение лопнуло, и она рассказала обо всём ему. И оба подростка решили его убить. В один день парень пришел к ней домой, и началось: сначала он ударил мужика сзади топором по голове, вся комната сразу оказалась в крови. Но домогатель еще был жив. Потом они отрезали шнур от утюга, воткнули в розетку и добивали его током, а он дергался в конвульсиях, пока не затих. Далее тело завернули в ковер, положили на велосипед, вывезли его в безлюдное место и выбросили в колодец. Дома всё тщательно помыли. Но если бы эксперты тогда более внимательно осмотрели дом, то сразу бы нашли остатки крови. Мы же нашли кровь двухгодичной давности. На момент задержания парень уже служил в армии, а командиры не могли нахвалиться солдатом и не поверили, что он так хладнокровно убил человека.
По новому законодательству теперь все заявления по без вести пропавшим людям вносятся в Единый реестр по статье «Умышленное убийство», потому что часто без вести пропавших находят в виде трупов с явными признаками насильственной смерти. Если бы у сыщиков тех времен, кроме интуиции и информаторов, были такие технические средства, которые есть сейчас, особенно полиграф, камеры видеонаблюдения, прослушка, диктофоны, Интернет, экспертиза ДНК, то им бы гораздо легче было работать.
Кстати, хочу сказать, что наш херсонский полиграфолог Леся Базылева – не то что лучшая в области, но по всей Украине!
- Можно ли сравнивать по уровню профессионализма сыщиков тех лет и сегодняшних, особенно после реформы милиции в полицию?
- Категорически НЕТ!!! Нельзя сравнить профессионализм 1990-х годов, начала 2000-х с сегодня-шними полицейскими! Абсолютно не хочу сказать, что они плохие, но опыта у них маловато! Я сам помню себя, когда прослужил в розыске 2–3 года: мало что понимал в сыске, даже не было хорошей агентурной базы. А сегодня молодые опера при всех технических средствах всё-таки не имеют опыта, который приходит только с годами кропотливой работы! И учить их сыскному делу, по сути, некому: практически всех профессионалов «покосили» на переаттестации из милиции в полицию!
Анна ВАЛЕНСКАЯ, Гривна. Новый формат