Исполнитель желаний

 В марте 2019-го Украина разделилась на два непримиримых лагеря. Одни видели в шоумене Зеленском потенциального исполнителя народных желаний. Другие видели в Зеленском авантюриста и популиста, априори  не способного выполнить обещанное.

 Но и первых, и вторых роднило одно принципиальное обстоятельство: год назад никто из сторонников или противников Зе не мог предположить, что в марте 2020-го украинские желания резко изменятся. И повестка, с которой Владимир Александрович шел в президенты, за считанные недели и даже дни утратит свою актуальность.

 В прошлом году 65% опрошенных украинцев ждали от новоизбранного президента завершения войны.

 В течение девяти месяцев это желание определяло наш внутренний и внешний дискурс. "Надо просто перестать стрелять". Формула Штайнмайера. Разведение сил в Золотом. Парижский саммит. Два обмена пленными. Сергей Сивохо и Андрей Ермак.

  Споры о подаче воды в Крым и скандальный минский протокол. Рассуждения оптимистов об открывшемся окне возможностей.
 Предупреждения скептиков о том, что Украина может прекратить войну только ценой  собственной капитуляции. И полная неготовность к тому, что весной 2020-го все вышеперечисленное окажется второстепенным для страны и населения.

 Конечно, о продолжающейся войне не забудут, несмотря на вездесущий коронавирус. Но о ней не забудут люди, имеющие отношение к этой войне. Комбатанты. Ветераны. Волонтеры. Граждане с активной патриотической позицией.

 В то же время из обывательской повестки проблема войны и мира исчезнет. Ибо народная усталость от кровопролития определялась не гуманизмом, но психологическим и бытовым дискомфортом.

 А уровень дискомфорта, порожденного гибридной войной, несоизмерим с воздействием пандемии, уничтожившей привычный быт.

 На протяжении шести лет война не мешала обычному киевлянину сидеть в кафе, ходить в кино, путешествовать или ездить в метро.

Война не вынуждала прятаться в четырех стенах, скупать продукты и шарахаться от кашляющих людей.

 И теперь завершение войны неминуемо уйдет на задворки массового сознания.

 Кто-то резонно замечает, что под шумок эпидемии и чрезвычайной ситуации власть может подписать с Кремлем все, что угодно. Только ради чего?

 Еще пару месяцев назад миротворчество Банковой выглядело палочкой-выручалочкой для президентского рейтинга.

 Гнев пассионарного меньшинства компенсировался благосклонностью обывательского большинства.

 Однако теперь на компенсацию рассчитывать не приходится.

 Сомнительные компромиссы с Москвой будут по-прежнему злить пассионария, но обыватель их все равно не оценит: ему явно не до того.
В 

 Можно обменять воду для аннексированного Крыма на пленных, но маленькому украинцу, сидящему в карантине, от этого не полегчает.
В 

 Можно договориться о разводе войск, но маленького украинца, напуганного пандемией, это не успокоит.  

 Гипотетически можно прийти к полному прекращению огня на Востоке, но маленький украинец не обрадуется даже этому: жизнь престарелых родственников для него куда важнее, чем жизни незнакомых бойцов на фронте…

 Более того, рейтинговым допингом перестает быть и другая тема, с которой Зеленский шел в президенты в 2019-м: борьба с ненавистным истеблишментом.

 Те самые вожделенные посадки, анонсированные прошлой весной. Желание увидеть условных Свинарчуков за решеткой принесло Владимиру Александровичу миллионы голосов, и еще пару месяцев назад реализация этого желания имела бы должный эффект.

 Однако запустив карательную машину сейчас, на фоне нарастающего бытового коллапса, Банковая не спасется от народного недовольства.

 Можно привлечь к ответственности бывшего премьера Гончарука, но от этого дефицитные маски не станут общедоступными.

 Можно заключить под стражу экс-президента Порошенко, но это не выручит потерявших работу или бизнес при Зеленском и Авакове.
 Можно упечь в каталажку весь депутатский корпус, и без того наказанный коронавирусом. Но возмездие, постигшее верхи, не освободит низы от страха за собственное здоровье и будущее.
В 

 Запрос на справедливость не замещает, а дополняет базовые человеческие потребности.
В 

 Если обыватель сыт и защищен, его вполне удовлетворит показательная расправа над мальчишами-плохишами. И в относительно благополучной Украине-2019 репрессии против истеблишмента были бы приняты на ура.

 Но по мере ухудшения ситуации жажда чиновничьей и депутатской крови не выдержит конкуренции с другими обывательскими чаяниями.  
 Желания, которые страна связывала с Владимиром Зеленским год назад, могли быть инфантильными, завышенными, противоречивыми – но они поддавались выполнению хотя бы теоретически.

 Желание, сменяющее их в 2020-м, неосуществимо в принципе. Исполнить его не в состоянии никто.

 Ни благонамеренный дилетант Владимир Александрович. Ни ушлый Арсен Борисович, постепенно подменяющий гаранта. Ни Петр Алексеевич, которого верные поклонники по-прежнему считают мессией. Ни Трамп, ни Меркель, ни Путин, ни любая другая сила во Вселенной.

 Это желание столь же заурядно, как и фантастично: вернуть то, что мы уже потеряли и еще потеряем из-за разразившейся пандемии.

Восстановить порядок, существовавший в Украине и мире еще несколько месяцев назад.

 Возвратить все, что маленький украинец воспринимал как должное и потому не слишком ценил.

 Возродить недавнюю реальность, в которой от Зеленского ждали прекращения войны и посадки Порошенко, – и которая теперь выглядит прекрасной и без первого, и без второго. В обозримом будущем миллионы наших сограждан обречены тщетно желать именно этого.

 Впору вспомнить постапокалиптический рассказ Роберта Шекли The Store of the Worlds, где герою предоставляется выбор: временно покинуть свое тело и прожить один  год в любом из желаемых миров. Он становится ни богом, ни героем, ни магнатом, а обычным биржевым брокером, нагруженным семейными заботами: именно такой была его прежняя жизнь до разразившейся ядерной катастрофы.

"Так что же вы выбрали? – Мир недавнего прошлого – Многие выбирают то же самое".

 Вот только сегодняшняя реальность не предлагает такого выбора ни президенту Зе, ни сорока миллионам украинцев, ни остальному населению планеты Земля.

 Михаил Дубинянский, УП